Бойня на корабле

– Сука-а-а!! – взревела Алекс, за последние дни близко сошедшаяся с сержантом Коллинзом в интимном смысле, – и прыгнула юрко, как лисица, к шкафчику с оружием. Остальные в спешном порядке выбегали из комнаты, успевая схватить оружие, или прямо так – без него, в трусах и босяком. Из-за суматохи некоторые застряли в узком проходе, так Джим расстрелял еще четверых. Помимо пары безымянных солдат техник Говард и старший сержант Гарри Мэнсон покинули наш грешный мир. Алекс тем временем, схватив автомат, заползла с ним под койку и оттуда принялась палить по Джиму. Половина пуль влетело в тумбочку, за которую успел отползти, но несколько пуль попали ему по ногам. Джим выстрелил из-за тумбочки в Алекс, но та откатилась. И выиграв время, он попытался отползти дальше, но Алекс вылезла из укрытия и уверенно направилась к нему, стреляя одиночными, – один шаг – один выстрел. Казалось, теперь Джим стал снова собой и боялся умирать. Но пули уже неумолимо впивались в его тело, как острые камни, размеренно, не спеша, набивая его тело свинцом. Тело – это земля, а пули – зерна… нужно только отделить зерна от плевел… и собрать богатый урожай, все правильно делаешь, девочка моя…

В ушах Алекс гудело, она долго еще, разрядив в безвольного предателя всю обойму, держала дуло автомата в направлении мертвого расстрелянного Джима. Озадаченные морды ее товарищей выглядывали из-за открытого дверного проема. «Ну что можно уже?» – говорили их взгляды. Зайти и, почесав яйца, найти свои портки, все на что способны они, этому учили их в академии? В Академия Свиного Миропорядка… зачем вам всем это? Трусливая ты жалкая дрянь… девочка моя милая…

Она вспоминала, что снилось ей сегодня нечто страшное, но вспомнить до конца не могла. Застрявшая, как заноза, мысль чесалась в голове. И как рана, от укола, осталась теперь в голове ее пустота. Она чувствовала влияние существа на себя, присутствие Объекта «Б» в своей голове. Но теперь существо отступило, ему действительно не хватало сил, или оно их экономило, сберегало для отступательных, защитных действий. Это неизвестно, но Алекс знала точно, на время оно свое жало высунуло.

Команда в пожарном темпе застегивала на себе костюмы, комнату расстрелял вжикающий звук застегиваемых ширинок и молний вперемежку с защелкивающимся звуком вставляемых в автоматы и пистолеты обойм, все это приправлено было изрядно матом и такой-то матерью.

Теперь они готовы были нанести ответный удар, и им надоело ждать. Больше они не станут терпеть, ждать, умирать по одному, спать и… конечно, мальчики мои храбрые… золотые мои путанники…

***

Топот сапог громыхал по коридору в сторону научной комнаты – к объекту «Б». Отряд возглавляла рядовой Алекс, несмотря на звание, она была теперь главной. Но только первый из них высунулся из преломленного изгибом коридора, как пришлось ему пригнуться и отползти на карачках обратно, врезаться в своих товарищей. Это были два коротких выстрела капитана, он специально стрелял в стену, над головой.

– Назад! Первый, кто сунется, получит пулю в лоб. Арсенал тут у меня приличный, не застрелю, так гранатами закидаю.

– Это безумство, капитан, – вышел на переговоры, слабым голосом крича из укрытия рядовой Тейлор. Обтекаемое строение стен коридора гулко передавало все звуки.

– Существо управляет вами, оно хочет перебить всех нас! – убеждал он капитана.

– Уймись, рядовой. Я в здравом рассудке, но вот вы, кажется, забыли, зачем прилетели на Аякс, а я все еще помню.

– Но мы…

– Заткнись, Тейлор! – перебил его Виксен. – Капитан, оно в любом случае убьет нас, мы больше не будем спать, не в две смены, не в пять, сколько бы мы так продержались?.. Капитан, не будьте тупым солдафоном, не дайте нам всем умереть. А ведь мы умрем, так или иначе, если не расправимся с ним сейчас…

– И это говорит лейтенант Виксен?! Что ты раскаркался? Умрем, умрем. Открою тебе секрет, мы все когда-нибудь умрем. Только ты боишься этого, а я с детства умираю, и спасало меня до сегодняшнего дня только то, что я всегда ставил насущные задачи выше собственной жизни. Я видел, как моей матери негоцианты-фанатики вырезали сердце и кинули собакам, а после выпотрошили ее. И ты будешь рассказывать мне щенок про…

– Это же он, капитан. Это оно внушает вам… показывает сны, ваше мученическое детство. Плакать-то еще не хочется? Ха-ха!