Большая грудь, широкий зад

Подошел хорошо сложенный, элегантный молодой человек среднего роста. В руке он держал клетку с парой редких белых попугаев. Внимание Цзиньтуна привлекли его сияющие черные глаза. А белые попугаи напомнили тех, что много лет назад, когда он вернулся домой из агрохозяйства «Цзяолунхэ», порхали вокруг сына Пичуги Ханя и Лайди. Неужто и вправду он? Продолжая исподтишка наблюдать, он углядел в лице молодого человека умопомрачительную невозмутимость Лайди и в то же время простодушную решительность Пичуги. У Цзиньтуна даже дыхание перехватило от обуревавших его чувств. Какой он стал большой! Да, не успеешь и глазом моргнуть, а сопливый постреленок в корзинке уже так вымахал. Он снова почувствовал себя стариком, его охватила безграничная апатия и чувство величайшей пустоты. «Высохшая былинка на просторах бесплодных солончаков: незаметно родился, незаметно вырос, а теперь незаметно умру».

Молодой человек с попугаями пробрался поближе к воротцам и огляделся. Многие приветствовали его, он высокомерно кивал в ответ, потом, вскинув руку, посмотрел на часы какой-то необычной модели.

– Слушай, Попугай, у тебя связей полно и язык подвешен, сходи за этой бабенкой, пусть выходит! – обратился к нему кто-то из толпы, с виду партработник.

– Это она без меня не начинала компостировать, – осклабился Попугай.

– Ладно трепаться, выйдет вот – тогда поверим!

– Так вы стоите не разбери-пойми как! А ну быстро встали в очередь! Чего зря толкаться! На похороны торопитесь? В очередь, в очередь! – поругивался он полушутя-полусерьезно. Напряженность разрядилась, и очередь растянулась аж до самых скамей. – Пусть только кто попробует лезть вперед и нарушать порядок! Я его маму… – понятно? – И он сделал неприличный жест. – Раньше или позже – сядут все. А кто не влезет, устроится на крыше. Там и воздух свежий, и вид оттуда шикарный. Я и сам не прочь там прокатиться. А теперь ждите, пошел барышню уговаривать.

И ведь уговорил. Злость еще не сошла с ее лица, а Попугай Хань шел рядом, улещивая на ушко:

– Эх, уважаемая, ну как вы можете ставить себя на одну доску с этой публикой! Это же отбросы общества, коварные и хитрые, ловкачи и бабье сварливое, кривые арбузы, косые финики и гнилые груши, кошки дохлые, псы паршивые, тухлая паста креветочная. Собственное достоинство теряете, воюя с ними. А что еще более важно: если дуться от злости, то можно болезнь какую заработать. И супруг ваш, почтенная, ведь просто умрет тогда от переживаний…

– Помолчал бы ты уже, Попугай несчастный! – стукнула она его компостером по плечу. – Вот уж никому не всучишь тебя как немого!

Попугай хитро усмехнулся:

– У меня, почтенная, припасена для вас пара экзотических птиц – принесу, как скажете.

– Ну и здоров же ты болтать, паршивец! – покачала головой контролерша. – Просто чайник с отвалившимся дном, – как говорится, только рот и остался! «Экзотические птицы, экзотические птицы…» Уже целый год обещаешь, а я ни единого перышка еще не видела!

– Ну, на этот раз без обмана, – уверял Попугай. – Покажу настоящих.

– Будь ты на самом деле таким почтительным, то не стал бы зубы заговаривать, а взял бы да и подарил эту пару попугайчиков!

– Этих не могу, уважаемая, – вздохнул Попугай. – Племенные, только что прислали из Австралии. Но если вам нравятся, так это пара пустяков. Если в будущем году я, Попугай Хань, не подарю вам пару белых попугаев, можете не считать меня приемным сыном!

Калитка воротец открылась, и все повалили вперед. Попугай поднял стоявшую рядом с контролершей клетку:

– Вот видите, уважаемая? Ну как тут не говорить о низкой сознательности китайцев! Только и знают, мать их, что толкаться. Но ведь чем больше давка, тем медленнее идет дело, верно?

– В этом вашем, ети его, Гаоми народ что бандиты с большой дороги – просто дикие какие-то, – высказала свое мнение контролерша.

– Ну, уважаемая, не надо уж всех под одну гребенку. Не стоит, как говорится, вытаскивать всю рыбу одной сетью, – возразил Попугай. – Добрых людей у нас тоже хватает, например… – Он осекся на полуслове, увидев Цзиньтуна, который робко приближался в самом конце очереди. – Если я не ошибаюсь, вы мой младший дядюшка.

– Я тоже… узнал тебя… – робко проговорил Цзиньтун.

– Ну наконец вы вернулись, дядюшка! – Попугай схватил его за руку и стал с жаром трясти. – А то бабуля по вам все глаза выплакала.

Народу уже набилось полный автобус. Некоторые чуть не из окон свешивались. Попугай прошел к лестничке позади автобуса и забрался на крышу. Стащив с багажной полки веревочную сетку, он установил клетку с попугаями, потом принял рюкзак Цзиньтуна. Тот с опаской залез сам. Попугай накрыл его сеткой и предложил держаться за ограждение.

– Хотя на самом-то деле, дядюшка, можно и не держаться. Эта колымага тащится медленнее, чем старая свиноматка.

Вразвалочку подошел водитель с окурком в зубах и большой кружкой в руке.