Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

В процессе мироустройства боги обуздывают хтонических чудовищ – змея Ёрмунганда, волка Фенрира и их сестру Хель – хозяйку царства мертвых, а затем – и их отца Локи. Однако впоследствии, с приближением «конца мира», эти чудовища должны будут вырваться. В скандинавской мифологии в саму космогонию входят мотивы гибели, разрушения прежнего порядка. За «золотым веком», когда все было из золота, а боги и люди наслаждались покоем, скоро последует первая война между асами и ванами.

Миф о возникновении смерти от копья – убийстве юного бога Бальдра – становится прологом к собственно эсхатологическому циклу и сворачиванию космоса обратно в хаос. Нарушаются клятвы и моральные нормы, возникают распри родов, наступает трехлетняя стужа Фимбулвинтер (Фимбульветр). Мировое древо сотрясается, когда хтонические чудовища вырываются на свободу, приплывает корабль мертвецов Нагльфар, появляются сыны Муспелля и огненный великан Сурт. В последней битве (Рагнарок), в которой на стороне богов участвуют также павшие воины, эйнхерии, боги и хтонические чудовища убивают друг друга. Сурт поджигает мир, который и погибает в огне и наводнении.

Интересно, что, согласно германо-скандинавским представлениям, погибший мир должен будет снова возродиться. Выживут и поселятся на месте, где раньше была долина Идавёлл (в центре Асгарда), сыновья Одина – Видар и Вали и сыновья Тора – Магни и Моди. Возвратятся из царства мертвых и примирятся между собой Бальдр и его невольный убийца – слепой бог Хёд. Уцелеют, укрывшись в роще Ходдмимир, два человека – Лив и Ливтрасир, которые вновь дадут начало новому человеческому роду. Возможно, здесь имела место самостоятельная разработка мифа о всемирном потопе, но как бы перенесенном в будущее.

* * *

Вне мифов творения и конца мира остаются многочисленные мифологические повествования о соперничестве богов с великанами (ётунами) и карлами (цвергами, двергами). События постоянной борьбы богов с великанами (походы Тора и его спутников на восток) являются основным содержанием собственно повествований о жизни небожителей. Ётуны пытаются отнять богинь и чудесные атрибуты богов (молот Тора, волосы Сив, молодильные яблоки Идунн), и за них идет борьба. Однако первоначально чудесные предметы и эликсиры (копье Одина Гунгнир, его золотое кольцо Драупнир, молот Тора Мьёлльнир, чудесный корабль Скидбладнир, ожерелье Брисингамен, сокровища карлы Андвари, мед поэзии) изготовляются искусными цвергами, и боги все это от них добывают силой или хитростью. При этом соперничеству богов, великанов и карлов ничуть не вредят многочисленные любовные похождения небожителей. Часто боги сходятся с дочерями великанов, а богини с карлами.

По мнению Е. М. Мелетинского и А. Я. Гуревича, в основе подобных сюжетов лежат объяснительные мифы о происхождении священного меда, первого копья, молота, магического ожерелья, в которых боги выступают в функции культурных героев и борцов с чудовищами. Однако в дошедших до нас текстах этиологизм сильно ослаблен и перед нами, скорее, развертывается своеобразная картина обмена ценностями между различными мирами в сочетании с военными походами и любовными интригами. Так, очень значимый миф о происхождении священного меда, дающего силы, шаманский экстаз, поэтическое вдохновение и мудрость, превращается в повествование о его передаче по кругу: боги – цверги – великаны – боги. Сюжеты добывания Одином священного меда у великанов, Тором – котла для пива (а возможно, и рассказ о возвращении Локи молодильных яблок Идунн), по-видимому, имеют в основе единый миф и соответствующий ритуал причащения избранных к некоему средству, аналогичному индуистской амрите и греческой амброзии. Содержательно к мифам о чудесном питье и омолаживающих плодах (они характерны также для славянской мифологии) примыкают сообщения о неиссякающем медовом молоке козы Хейдрун и неиссякающем мясе козлов Тора, чудесного вепря павших воинов эйнхериев и бога Фрейра (козлы и вепрь выступают также в функции чудесных коней), и далее – о порождающем себе подобные кольце Одина, золотой чудесной мельнице Фроди (то есть Фрейра), о возвращающемся, как бумеранг, молоте Тора, не говоря уже о таких символах плодородия или плодовитости, как золотые волосы Сив и ожерелье Фрейи. Эта мифология вечного обновления магических сил богов и источников пищи близка и образам убивающих друг друга и снова оживающих для пира в вальхалле эйнхериев.