Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

– Хорошо, – печально молвила она, предчувствуя недоброе, – поезжай, я буду тебя ждать.

Синфьётли тут же собрал свою дружину и, попрощавшись с невестой, уже на заре следующего дня пустился в путь.

На пути в страну франков его корабли встретились с кораблями викингов. От них он узнал, что Сигмунд и Боргхильд недавно возвратились в страну данов, и приказал своим гребцам плыть туда же.

Долго и горячо обнимались Сигмунд и его сын после стольких лет разлуки. Боргхильд тоже ласково встретила своего пасынка, но едва она услышала откровенное признание Синфьётли о его поединке с Роаром, как ее радушие сменил гнев.

– И ты посмел после этого явиться в наш дом! – вскричала она, сверкая глазами. – Я вижу, ты слишком долго кормился в лесу волчьей сытью [43] и грыз горло холодным трупам! Уходи прочь, или я убью тебя собственными руками!

– Негоже говорить с гостем такими непристойными словами. Твой брат пал в честном бою, Боргхильд, – отчитал Сигмунд жену. – Роар сам вызвал Синфьётли на поединок, и молодой человек не мог отказаться. Останься, мой сын.

– Ты владыка в замке, и я покоряюсь твоей воле, Сигмунд, – ответила Боргхильд, едва сдерживая злобу.

Она вскочила со своего места и хотела выйти, но Сигмунд остановил ее.

– Задержись, Боргхильд, – сказал он. – По нашему обычаю за убийство полагается платить выкуп. Вместо этого мы устроим по Роару богатую тризну, и твоя честь нисколько не пострадает.

Боргхильд сделала вид, что предложение мужа вернуло ей доброе настроение, и уже спокойно выслушала дальнейшие рассказы Синфьётли о его странствиях и о сватовстве к прекрасной королеве варнов.

Через несколько дней Сигмунд действительно справил большую тризну по Роару, на которую созвал многочисленных гостей. На тризне был и Синфьётли, и при виде его гнев Боргхильд вспыхнул с новой силой. В самый разгар пиршества она потихоньку вышла, наполнила большой рог медом и, вложив в него яд, снова вернулась в зал.

– Выпей за благополучие нашей семьи, Синфьётли! – коварно улыбаясь, сказала она, подавая ему рог.

Сердце Синфьётли почуяло недоброе.

– Этот мед мне кажется испорченным, – сказал он.

– Давай его сюда, сын мой, – воскликнул захмелевший Сигмунд. – Ты зря воротишь нос от старого доброго напитка.

Он взял рог и осушил его одним духом.

Боргхильд с ужасом посмотрела на мужа, но Сигмунда не мог свалить даже гадючий яд, и он продолжил как ни в чем не бывало веселиться и разговаривать с гостями.

Неудача не заставила королеву отказаться от преступного замысла. Она вышла и принесла новый рог с медом, в который снова добавила яд.

– Нехорошо заставлять других пить вместо себя, Синфьётли, – проворчала она с показным недовольством. – Этот рог ты должен выпить сам.

– Я бы выпил, да на этот раз мед не чист, – ответил Синфьётли.

Услышав это, Сигмунд рассмеялся и, взяв из рук жены рог, осушил его так же, как и первый.

Разгневанная Боргхильд так сжала кулаки, что побелели костяшки пальцев.

– Ну погоди, – прошипела она, – рано или поздно ты выпьешь то зелье, что я тебе приготовлю!

Она подождала немного, а потом принесла Синфьётли третий рог.

– Ты не Вёльсунг, иначе ты не был бы таким трусишкой и слабаком, – насмешливо сказала она. – Почему ты не пьешь?

– Потому что мед отравлен! – во всеуслышание заявил Синфьётли, посмотрев на Сигмунда.

Но тот уже настолько опьянел, что только нахмурился и сказал заплетающимся языком:

– Что ты такое мелешь? Пей, иначе ты мне не сын!

Синфьётли, поняв, что это сам злой рок вещает устами его отца, выпил и в тот же миг бездыханным упал на пол.

Шум в зале смолк, гости повскакали со своих мест, но их опередил Сигмунд. Весь его хмель разом вылетел, как пар из котла. Он осторожно поднял Синфьётли и приложил ухо к его груди. Но сердце сына не билось. Король франков медленно поднял голову и, будто не замечая ни гостей, ни побледневшую, словно мел, королеву, вышел из замка.

Обезумев от горя, Сигмунд долго нес на руках Синфьётли в поисках места, где бы он мог предать земле своего единственного сына, настоящего Вёльсунга. Он шел, не разбирая дороги, все вперед и вперед, пока не очутился на берегу фьорда – длинного и извилистого морского залива. Была ночь, но светила полная луна, и при ее свете Сигмунд увидел небольшую лодку, тихо скользившую по волнам.

– Эй, лодочник! – позвал он. – Перевези меня и сына на другой берег, и я тебя щедро награжу!

Лодка приблизилась. В ней сидел старик в старой широкополой шляпе и синем плаще. Но, сокрушенный горем, Сигмунд не сразу узнал в незнакомце того, кто когда-то принес ему чудесный меч.

– Опусти тело в лодку, – сказал ему старик, – и жди меня здесь – лодка слишком мала, чтобы взять сразу двоих.

Сигмунд покорно уложил тело Синфьётли на дно лодки, которая сейчас же отчалила. Однако, вместо того чтобы плыть к противоположному берегу, старик развернул ее прямо в открытое море.

– Остановись! – в отчаянии закричал Сигмунд. – Ты не туда правишь!

Старик, не отвечая, продолжил молча грести веслами, уплывая все дальше и дальше.

– Это Один, сам Один! – вдруг все поняв, воскликнул Сигмунд. – Он увозит Синфьётли в Валгаллу!