Большая книга славянских мифов

Тогда Олег встал из ладьи и сказал:

– Вы не князья и не княжеского рода, а я – князь, и со мной Акун княжич, одной крови с Рогволодом, Бравлиным и Деяном. Не вам, а мне, Рюрикову сродственнику, надлежит здесь править!

Сказав это, Олег свистнул, подавая знак спрятавшимся воинам. Воины выскочили из ладей, набросились на Аскольда и Дира и убили их.

Аскольда и Дира погребли на Угорской горе, а Олег с дружиной вошел в город.

10

– Да будет Киев – матерью городов русских! – сказал Олег. И начал ставить города по всей Русской земле.

В то же лето со многими воинами пошел Олег на Древлянскую землю, взял город Искоростень и наложил на древлян великую дань: по золотой куне от дыма.

Потом пошел на северян и радимичей.

– Кому вы даете дань? – спросил он их.

– Хазарам, – ответили северяне и радимичи.

– Я враг хазарам, – сказал Олег, – и вы теперь давайте дань не им, а мне.

Олег положил северянам и радимичам легкую дань: по серебряной монете – щеляге от сохи, и они были рады столь легкой дани.

Так под рукой Олега, кроме прежних племен, оказались поляне и древляне, северяне и радимичи.

11

Стал Олег готовиться к походу на Царьград.

Всю зиму словене валили в лесах вековые деревья, тесали и долбили большие и малые ладьи и сволакивали их к Днепру. Сделали они две тысячи кораблей – в десять, в двадцать и в сорок уключин.

Когда прошел по Днепру лед, ладьи спустили на воду, приладили паруса и прочие снасти.

Князь Олег собрал для похода великую силу. Были тут славяне-ререги, ильменские словене, варяги, чудь, кривичи, меря, древляне, радимичи, поляне, северяне, вятичи и дулебы. Были уличи и тиверцы, которые разумели славянский и греческий языки. Все эти племена греки называли одним именем – Великая Скифия.

Перед выступлением в поход Олег сказал:

– Много я дал бы золота и рабов тому, кто предскажет, от чего мне судьба умереть.

Два мудрых волхва, служители Велеса, ответили князю:

– Мы, господин, ведаем твою судьбу, от чего тебе будет смерть. Есть у тебя любимый конь, и от того коня ты умрешь.

Не понравились Олегу слова мудрых волхвов. Задумав убить их, он спросил:

– Мне вы предсказываете смерть от любимого коня, а что вы, волхвы, ведаете о своей смерти?

– Тебе, господин, суждено принять смерть от коня, – ответили волхвы, – а нам от тебя.

Олег на это им ответил:

– Вы в моей воле, но я не погублю вас. А на моего любимого коня отныне никогда больше не сяду.

Князь повелел увести коня со двора, кормить и беречь его и никогда не приводить пред княжеские очи.

Олег сел в переднюю ладью. Гребцы ударили веслами, ладья поплыла вниз по Днепру. За нею и все остальные ладьи.

А по берегу поскакала великая конная рать.

12

Плыли ладьи и двигалась конница вниз по Днепру, туда, где впадает он в теплый Понт Эвксинский, слывущий также Русским морем.

На восьмой день пути Олеговы дружины приплыли к тем местам, где Днепр сужается, а посреди него поднимаются над водою три скалы. Это был первый из семи Днепровских порогов – порог, который звался «Не спи!» Прямиком здесь было плыть нельзя – разобьет о скалы.

Перед порогом русичи высадились на сушу, выгрузили поклажу. Гребцы разделись донага. Одни вошли в воду и пошли у берега по мелководью, ощупывая ногами дно, чтобы узнать, не скрывается ли под водой камень. А другие гребцы за ними осторожно вели ладьи.

Вода же бурлила между скал и падала с порога с грохотом, повергающим в страх.

Затем так же миновали второй порог, прозванный Островным, потому что тут было много островов.

За ним оказался порог Звонец, где особенно громко шумела вода по камням.

Четвертый порог – самый большой – назывался Неясытец. Здесь, в камнях, располагались гнездовья сов-неясытей.

Тут нельзя было провести ладьи даже возле берега. Все ладьи вытащили на сушу и, пока не миновали порог, несли их на руках три тысячи сажен, или тридцать полетов стрелы, пущенной умелым лучником.

На это ушел целый день.

За Неясытцем последовал Вар-порог, где пучина кипела, как кипит в котле кипяток-вар. Потом был порог Вертучий и последний, седьмой порог, что звался Гудило.

Пороги прошли с самым малым уроном, а на острове Хортица, где рос дуб, посвященный солнечному конюшему Хорсу, принесли благодарственные жертвы живыми петухами, хлебом и мясом.

В устье Днепра, в виду Понта Эвксинского, русы оснастили ладьи уже не для речного, а для морского плавания. Взяли в ладьи конную рать, и с попутным ветром, удалившись от берега настолько, чтобы глаз различал землю, поплыли, держа направление на Царьград.

13

И вот увидели Олег и его воинство Царьград, сияющий за белокаменной стеной златоглавыми храмами и белыми палатами. Вокруг же города простирались обширные предместья и сады.

Но стража на царьградских стенах заметила приближающиеся ладьи. Их было так много, что они покрыли все море.

В страхе прибежали стражи к императору Льву Премудрому и закричали:

– На город идет Великая Скифь! Нет числа их кораблям, они покрыли все море!

Император приказал запереть гавань и затворить ворота, а священникам повелел молить Христа, чтобы он оборонил Царьград от нечестивой Скифии.