Бомба в голове

– Да, конечно. Можете во мне не сомневаться. – Виталий понимающе кивнул. – Только хотелось бы знать, был ли между Белевским и Канетелиным конфликт, и если был, как далеко он мог зайти. Меня это интересует не из праздного любопытства, а в плане того, что данное обстоятельство может как-то помочь в расследовании гибели Белевского. И других членов группы тоже.

– Вы хотите сказать, что целью терактов могло быть убийство конкретных лиц?

– В наше время ничего исключать нельзя.

Директор выказал недоумение, сильно сомневаясь, что подобная версия в целом состоятельна, однако его реакция показалась Виталию не совсем естественной.

– Про конфликт вам рассказывал Белевский? – поинтересовался руководитель центра.

– Нет, он как раз не склонен был рассказывать о своих неурядицах, тем более происходящих вне стен его дома. Но вот это. – Виталий взял из рук директора тетрадь, открыл на нужной странице и указал пальцем на приписку.

Прочитав её, тот снял очки и задумался. Не обращать внимания на подобные мелочи, которые в сложившихся обстоятельствах представляли особый интерес, было неразумно.

– Вот оно что.

– Параметров «А1» и «Х», о которых здесь упомянуто, я так и не нашёл. Может быть, запись спонтанная, а может, она привязана к определённому месту изложения, я не знаю… Вы мне можете сказать о степени важности этих экспериментов? Есть ли в их результатах какой-то серьёзный научный прорыв?

Антон Егорович представил, сколько хлопот возникнет с этим журналистом, окажи он ему малейшую услугу в деле, связанном с гибелью сотрудников лаборатории. Но тем не менее, поразмыслив, не стал отгораживаться от него глухой стеной.

«По крайней мере он может подтолкнуть меня к нужному решению, – подумал директор. – Сейчас даже опосредованная помощь важна, как никогда».

– В этой тетрадке ничего нового для меня нет. – Он указал на неё взглядом. – Но могу со всей ответственностью вам сказать: мы действительно на верном пути. Речь идёт о серьёзном научном достижении, дополняющем наши представления о мире. Оно напрямую касается общих законов физики.

– А если чуть поконкретнее.

Директор всем своим видом обозначил трудности в изложении проблемы.

– Всего я вам объяснить не могу, но вы, наверное, в состоянии представить, как тянет всегда в открывшийся проход из замкнутого, надоевшего до ужаса, изученного до мельчайших подробностей пространства. Такое стремление присуще всем существам в мире – и обладающим сознанием, и абсолютно не думающим. Однако такое же стремление присуще и неживой материи тоже.

«Стало быть, Канетелин и его помощники окунулись в лоно открытия, разделившего их группу на две неравные части, – рассудил Виталий. – Коллектива гениев быть не может: кому-то достаются лавры, а кому-то – обязанность разбираться в мелочах, кои и являются всегда основой сущего. Попробуй рассуди тогда, кто главнее, если все у них до чрезвычайности умные».

У него засвербело в груди. Один свихнулся, трое погибли в результате терактов, и есть определённые основания думать, что именно они являлись мишенью страшных преступлений. Здесь что-то неладно. Если подозреваемые один за другим выходят из игры, значит, должно быть по крайней мере ещё одно действующее лицо, которое обязательно нужно найти. Во что бы то ни стало.

– А что означает предупреждение Белевского, вы можете сказать?

– Честно говоря, я не совсем понял, чем могло быть вызвано его беспокойство. Даже если предположить, что они разошлись во взглядах или поругались, это ничего не объясняет.

– То есть вы склонны думать, что данная запись отражает только сиюминутные эмоции Белевского.

– Наверное, да.

– Иными словами, о серьёзном конфликте в их группе вы ничего не знаете.

– Не знаю. Я ничего необычного не замечал.

– Лаборанты в прошлый раз рассказали, что Канетелин довольно жёсткий и требовательный руководитель, но при этом странный и не всегда справедливый.

– Это так. Действительно чувство меры у него иногда отсутствует напрочь. Однако я не думаю, что его невозможно терпеть. Мне, во всяком случае, никто на него не жаловался.

– Он до сих пор в штате лаборатории?

– Пока да. Посмотрим, как будут развиваться события.

– Вы надеетесь, что он вернётся в строй?

Директор устало вздохнул:

– Мне бы, конечно, не хотелось терять такого специалиста. Он обладает потрясающей интуицией, это учёный с большой буквы. При всех его недостатках работать с ним интересно.

– Мне кажется, члены его группы с вами не согласились бы. Спросите мнение его лаборантов.

– Я уже спрашивал. Они ещё молодые и только вступают в полноценную научную жизнь. Сейчас их главная задача набираться опыта и терпеть, с кем бы ни приходилось работать. А предъявлять какие-либо претензии они ещё не вправе.

Больше ничего существенного он не сказал. Он, словно маститый демагог, умело жонглировал словами, потопляя конкретные вопросы в сплетениях общих рассуждений. Виталию так и не удалось понять, сильно ли его озаботило неожиданно всплывшее примечание Белевского, хотя бы из тех соображений, что какие-то пояснения, возможно, ему придётся давать и более компетентным в данных вопросах людям.