Бомж Юджин и секрет аргонавтов

— К черту подробности. Вы помните код? — спросил инспектор Айзек. — Отсюда на частоте водорода сообщение передать нельзя, но если добраться до бывшей военной базы…

Доктор Элен сдвинула висящую на стене картину с изображением трех мохнатых коричневых земных зверей и нажала на большую красную кнопку. Фальшивый камин тут уже уехал вглубь стены, обнажив ведущую вниз лестницу. Из подвала пахнуло квашеной капустой.

— И код знаю, и тоннель в доме прямо до базы проложен, — гордо сказала девушка, — Все марш вниз, самоуничтожение сработает через десять, девять… Эй, бомж Юджин, оставь картину на месте! Инспектор Айзек, не бойтесь, даже ваша туша пролезет.

Когда девушка закончила обратный отсчет, взрывная волна игриво пнула беглецов в спину и шибанула в нос запахом свежайших осьминожьих шашлычков.

Узкий и темный тоннель был забит хламом времен первичного освоения космоса. Под ногами валялись маленькие стальные кувалдочки, патроны системы очищения воздуха, обломки солнечных панелей, потертые дамские трусики, исписанные красивым почерком тетрадные листочки в клеточку. Бомж Юджин поднимал каждую находку, осматривал, обнюхивал и клал в подходящий по размеру карман разгрузочного жилета.

— С детства люблю здесь играть, — объяснила доктор Элен. — Тоннель построил еще дедушка, когда по телевизору только и разговоров было что о звездных войнах.

— Мэр — ваш дедушка? — спросил инспектор Айзек. — Я знал его недолго, но все же приношу искренние соболезнования.

— Этот урод? — удивилась доктор Элен. — Не, мэр — это так, кошелек на ножках. Раз в месяц отстегивает за аренду, а не то, о чем вы подумали! Дедушка спился лет десять назад. Водка. От него мне остались только долги, дом, граната, восемнадцать рублей банка приколов и код экстренного вызова русских.

Шахтер Мбонга уверенно вел соратников вглубь плохо освещенного аварийными лампами тоннеля и тихонько улыбался, когда в темноте рука доктора Элен задевала висящее на его бедрах щупальце.

Туннель заканчивался толстой дверью с ржавой сенсорной панелью. Бомж Юджин скреб ее ловкими пальцами — ничего не вышло. Шахтер Мбонга пнул мускулистой ногой — опять ерунда. Бармен Джон хотел было отстрелить замок зарядом доброй дроби, но инспектор Айзек просто приложил билетик на «Последнего русского героя», и дверь распахнулась.

— Теперь это не военная база, а театр, помните? — улыбнулся инспектор Айзек. — Ведите себя тихо. Представление уже началось, и мы за его кулисами.

Дверь из тоннеля привела команду на узкую платформу почти под самым потолком того, что прежде было главным ангаром. Но гордые боевые машины давно уже были распилены на иголки, а их производители на далекой столичной планете перешли на выпуск антигравитационных матрешек. Только в дальнем углу ангара, стыдливо закрытый белесой пластиковой перегородкой, сохранился музей старинной космической техники.

Ассортимент музея не отличался разнообразием: сигарообразный почтовый корабль-авизо с тонкими хвостами суперструнных ускорителей, десяток сельскохозяйственных андроидов с серпами и промышленных андроидов с молотами, а также взаправдашняя станция дальней космической связи, поддерживаемая в рабочем состоянии кружком юных радиолюбителей. Сигнал с нее передавался на спутник, обращающийся по гелиоцентрической орбите, а оттуда уже — используя звезду как гигантский усилитель — в реальном времени рассылался по всей галактике.

Вот только до станции не так просто оказалось добраться живым.

Треть остального пространства бывшего ангара была отведена под театральную сцену, две трети — под зрительный зал. В самый разгар вторжения испуганные актеры неловко пели и еще более неловко танцевали перед аудиторией из существ, прежде называвшихся людьми.

— Должно быть, споровые бомбы попали прямо в очередь у гардероба, — прошептал бармен Джон. — Какая ужасная смерть.

Соединенные розовыми грибными нитями, театралы синхронно покачивались, невпопад хлопали в ладоши и рявкали «позор». Стоило актерам замешкаться, как зрители поднимали недовольный гул, и нити инопланетной протоплазмы угрожающе поднимались в воздух, подкрадываясь ближе и ближе к сцене.

— Есть только одна вещь, которую грибы-вампиры любят больше, чем кровь, — пояснил инспектор Айзек, осторожно спускаясь вниз по винтовой металлической лестнице.

— Что же? — в ужасе раскрыла глаза Элен. — Искусство?

— Дурновкусие, безголосицу, графоманию! — объяснил Айзек. — Как мы, люди, любим вонючий сыр с плесенью. Это нам сейчас очень кстати.

Четыре мужчины и одна девушка незаметно спустились на первый уровень ангара, но путь к музею космической техники пролегал аккурат мимо боковой ложи, битком набитой зараженными зрителями.

— Элен, вы за свою жизнь написали хотя бы один стоящий текст? — спросил вдруг инспектор Айзек.

— Да нет, — смутилась девушка. — Все не очень. Я же больше ученый… факты там, аналитика…

— Ваши тексты — полное говно? Все, без исключения? — уточнил Айзек.

— Да, говно унылое! Если бы не протекция мэра, никто бы не напечатал! — заорала Элен. — Но зачем вам это…