Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения

Под конец жизни тот, кого, демонизируя, нередко называли «хромым бесом перестройки», осмелел настолько, что стал откровенно выбалтывать скрытые замыслы перестройщиков, а точнее, их кукловодов. В одном из интервью он сказал, что, только используя дисциплину КПСС – «тоталитарной партии», можно было постепенно, сверху сломать и саму партию, и систему, постепенно расставляя соответствующие кадры. Яковлев словно подслушал «героиню» романа Вс. Кочетова цэрэушницу Порцию Браун, которая говорила: когда «в среде равнодушных, безразличных к общественному, которые не будут ничему мешать, возможным станет постепенное продвижение к руководству в различных организациях таких людей, которым больше по душе строй западный, а не советский, некоммунистический. Это процесс неторопливый, кропотливый, но пока единственно возможный. Имею в виду Россию. С некоторыми другими социалистическими странами будет, думаю, легче».

Впрочем, вымышленная героиня лишь повторяла то, что говорили невымышленные персонажи из ЦРУ, а невымышленные персонажи в СССР (главным образом те, чья жизнь протекала в устойчивых связях с Западом или даже была функцией этих связей) реализовали в своих групповых интересах, совпавших с интересами тех сегментов западной верхушки, которые мечтали уничтожить СССР как форму исторической России и превратить её в сырьевой, финансово-зависимый резервуар капиталистической системы, соединённой с ней тремя трубами – нефтегазовой, денежной и информационной (в интересах Запада, разумеется). Вот что говорил один из таких персонажей, бывший директор ЦРУ Р. Гейтс в декабре 1991 г.: «Мы хорошо понимали, что Советский Союз ни экономическим давлением, ни гонкой вооружений, ни тем более силой не возьмёшь. Его можно было разрушить только взрывом изнутри». Яковлев, который и был одним из организаторов взрыва изнутри – того, что на английском называется не explosion, a implosion, назвал этот внутренний взрывоудар использованием «дисциплины тоталитарной партии», совпав фразеологически с шефом ЦРУ. Признание последнего важно ещё вот в чём: оно опровергает все попытки объяснить разрушение СССР экономической несостоятельностью страны, тем, что она надорвалась на гонке вооружений. Всё это, как и избыточное акцентирование падения цен на нефть в качестве причины гибели СССР, призвано спрятать, замаскировать, закамуфлировать реальную причину, превратившую структурный кризис в системный, т. е. в летально-терминальный – а именно сознательные действия международной, смешанной советско-западной бригады, интересам которой соответствовало ослабление, а затем и уничтожение СССР.

Дорогого стоит и признание Яковлева, заявившего в одном из интервью, что своей перестройкой они, перестройщики, ломали не только СССР и коммунизм, но тысячелетнюю модель развития России. То есть перед нами – махровый русофоб похлеще и похуже всяких бжезинских, раскрывающий не только антисоветские, но и антирусские, русофобские замыслы и секреты перестройки. Едва ли Яковлев слышал что-либо об эзотерических корнях русского этноса (его интересовало другое – например, чань/ дзэн буддизм), но то, что объективно он работал над выкорчёвыванием, уничтожением этих корней – это очевидно.

Черчилль в 1940 г. в одном из писем заметил, что Великобритания воюет не с Гитлером и даже не с национал-социализмом, а с немецким духом, духом Шиллера, чтобы он никогда не возродился (a propos: поведение немецких мужчин в Кёльне и других городах, когда их женщины подверглись сексуальным домогательствам мигрантов с Ближнего Востока, а мужчины предпочитали звонить в полицию, а не разобраться с насильниками здесь и сейчас, причём так, чтобы орган насилия пришёл в негодность на всю оставшуюся жизнь, а также само отношение многих немцев к мигрантам и, наконец, появление у руля ФРГ такого персонажа, как фрау Меркель, – свидетельствуют о том, что англосаксы в огромной степени добились своих целей; что может быть более антишиллеровским по своему духу, чем Меркель?!). Перефразируя Черчилля, можно сказать, что Яковлев и Бжезинский, а точнее их хозяева (оба эти занятных штемпа – всего лишь фигуры, первая – полегче, вторая – потяжелее, но они, конечно же, не хозяева игры и даже не игроки; в лучшем случае – помощники последних) боролись не с коммунизмом, а с русским духом, духом Пушкина и Ломоносова, Суворова и Сталина, Толстого и Мусоргского – чтобы этот дух никогда не возродился.