Борис Ельцин. Воспоминания личных помощников. То было время великой свободы…

По сути дела, предательскую роль сыграли многие деятели НДР, которые вместо мощной поддержки своего лидера занялись политическими играми. Особенно отличился в подковерной борьбе самарский губернатор К.Титов (бывший в то время заместителем В.Черномырдина по НДР). Знаменитый и, на мой взгляд, справедливый ответ В.Черномырдина К.Титову насчет «вылизывания лысины до залысин» войдет в анналы отечественной политической перепалки.

Постепенно стало ясно, что в Кремле по тем или иным причинам решили не делать третьей попытки выдвинуть Виктора Степановича в премьеры. В.Черномырдина «сдали» сначала те, кто обещал поддержку, а теперь и те, кто выдвинул. Работа по лоббированию внутри парламента не была правильно организована, а коммунисты хотели выжать из этой ситуации максимум пользы для себя.

На В.Черномырдина в последний день в Белом доме было тяжело смотреть. Он был вымотан физически и обескуражен предательствами. От триумфального возвращения до провала прошло всего несколько дней, но они казались вечностью. Второе пришествие в правительство обернулось для него большими политическими потерями.

На следующий день он последний раз взволнованно выступил перед правительством, сказал немало очень суровых и справедливых слов в адрес коммунистов и парламента. Тогда они могли показаться чрезмерной реакцией обиженного человека, но время подтвердило его правоту. Ситуация ухудшается.

Не знаю, сделал бы В.Черномырдин все то, о чем мы говорили в конце августа. Но фактом остается то, что он, по крайней мере, собирался активно действовать. Он был новым человеком, осознал часть своих ошибок, а пребывание вне правительства позволило ему по-новому взглянуть на проблемы и на многих людей, которые его ранее окружали.

Приход Е.Примакова. Вынужденная отставка

Выдвижение и удивительно быстрое утверждение Е.Примакова в должности премьер-министра было неожиданностью для всех. В еще большей степени, чем появление С.Кириенко. Может быть, лишь Г.Явлинский все тогда более или менее четко планировал. Начался новый этап политической истории России, когда премьер-министр пользовался почти безоговорочной поддержкой парламента.

Я всегда уважал Е.Примакова как крупную политическую фигуру и моего бывшего начальника в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук. В этом смысле я воспринял его назначение с достаточным оптимизмом. Мне казалось, что этот человек коммунизм восстанавливать не будет. С другой стороны, было ясно, что поддержавшим его коммунистам я буду как кость в горле.

Тем не менее я решил ни при каких обстоятельствах не подавать в отставку. Меня никогда ниоткуда не увольняли, но третий раз добровольно подавать в отставку я не хотел. Иначе будут говорить, что у Б.Федорова не выдерживают нервы. С нервами у меня все в порядке, и я это доказал.

Вместе с тем «петля» на моей шее начала постепенно сжиматься. Назначения Маслюкова, Кулика, Геращенко ничего хорошего не предвещали. Меня постепенно оставляли в вакууме, забирая конкретные функции вице-премьера, перестав информировать и давать поручения. Телефон, как обычно в таких случаях, почти перестал звонить. Различного рода чиновники быстро переориентировались или затаились в ожидании развязки мини-драмы.

Я имел всего два достаточно длительных разговора с Е.Примаковым один на один. Он мне сразу объявил, что на него оказывается слишком большое давление, заставляют отделаться от меня, что грязь льют по поводу «алмазного» дела и т. д. И поэтому он не может меня сохранить в правительстве. Я ответил, что это его законное право и решение и я публично протестовать не собираюсь.

Потом он меня долго расспрашивал о налоговых и иных делах, и мне стало ясно, насколько далеко он находится от понимания реальных процессов в экономике. Кроме алкогольной монополии и усиления роли государства, у него тогда никаких идей не было. На следующий день многое из того, что я советовал, он использовал в своем выступлении на заседании правительства.

Почти две недели я находился в подвешенном состоянии. Указа об отставке не было. Возможно, в Кремле и в Белом доме хотели, чтобы я подал в отставку добровольно. В кабинете напротив поспешно обосновался А.Шохин, к которому переходили некоторые мои функции.

Он тогда непрерывно давал интервью по поводу того, что я не останусь в правительстве (его это, вероятно, сильно волновало). Он также заходил в мою приемную и смотрел, не занять ли ему мой кабинет (вдруг он лучше!). Больше всего мне понравилось, что в своих интервью он начал высоко отзываться о моих бойцовских качествах и сравнивал меня с бульдогом, которого, если вцепится, трудно отбросить. Любопытный комплимент! Я как-то позвонил ему и говорю: «Привет. С вами говорит бульдог.»

Нельзя сказать, что совсем не было разочарования. Работаешь на износ (у меня летом начало «скакать давление»), а тебе даже спасибо никто не скажет. Впрочем, месяца через два после ухода Е.Примаков прислал мне благодарственную грамоту (!). Почти как в пионерском лагере.