Борис Парамонов на радио "Свобода"- 2008

«Красотки» — роскошная костюмированная мелодрама о жизни английской аристократии конца XIX века. Трое американских красоток мечтают поудачнее выйти замуж. Не найдя подходящих кандидатов в Нью-Йорке, они пересекают Атлантику, чтобы околдовать своими чарами впечатлительных лондонских холостяков. В Англии их подруга Кончита, успевшая выскочить замуж за аристократа, вводит девушек в высший свет Лондона. Они мгновенно становятся гвоздем сезона. Нэн никак не может выбрать между обедневшим, но элегантным Гаем Твэйтом и самым желанным женихом во всей Англии герцогом Тревеником. Вирджиния положила глаз на лорда Сидауна, а Лиззи предложил руку и сердце влиятельный политик из Палаты общин.

Это в точности тот язык, на котором в начале прошлого (то есть двадцатого) века писали пародии на бульварную литературу: «Граф опрокинул баронессу на сундук и начал ее иметь». Да и не только в лексике дело, но и в грамматике элементарной: не «трое американских красоток» нужно говорить, а «три американские красотки».

Тут мы уже вернулись к семантике и интонациям «Секса и сити». Какая уж тут высокая литература.

Начать с того, что роман Эдит Уортон, по которому сделан аннотированный таким образом фильм, называется по-английски Buccaneers, что значит пираты, морские разбойники. Это метафорическое, с сильным элементом иронии обозначение целеустремленных героинь романа. «Красотки» — слово из лексикона уже прямо публичных домов. Богатые американки, искавшие титулованных женихов в старой Англии — трансакция «деньги на титул», — достаточно искушенные светские молодые особы, но проститутками их никак не назовешь: это хорошо воспитанные, умеющие вести себя в обществе девушки (в старину сказали бы «барышни», а это была именно старина — викторианская и эдвардианская эпоха, времена до Первой мировой войны). На бульварную красотку не обратят внимания ни холостой герцог, ни даже член Палаты общин — в такое общество их просто не пускают. Слова, которыми представлена событийная фабула романа Эдит Уортон, были бы уместны разве что для репрезентации какой-нибудь Дэниэл Стилл, нынешней дешевки, тут же запускаемой на телевидение.

Я не знаю, каким получился фильм из романа «Буканиирс»: эту вещь Эдит Уортон не дописала, ее заканчивала другая писательница; а в дальнейшей кинопеределке могли сбиться и на пошлость, вполне соответствующую приведенной русской аннотации. Фильм этот во всяком случае внимания не вызвал, не нашумел. Вокруг «Века невинности» и «Обители радости» тоже шума не было, но это достойные фильмы. И главное — посмотрев эти фильмы, хочется познакомиться с оригиналом — с книгами Эдит Уортон.

Этим я и занялся. Романы пока отложил в сторону, но прочитал два объемистых тома ее новелл и рассказов. Это очень хорошая литература. Больше всего это похоже, конечно, на Генри Джеймса — того же американского экспатрида, жившего в одно время и в довольно тесном общении с Эдит Уортон, которая считала его своим учителем и смотрела на него снизу вверх. Маэстро при этом морщился: помимо прочего, Уортон пользовалась гораздо более внушительным коммерческим успехом, и это не могло не раздражать классика. О ней вообще говорили в том смысле, что такой успех у читателей сам по себе подозрителен. Такие разговоры имели место при жизни Эдит Уортон, но сейчас они неуместны: она заслужила солидную репутацию. А еще проще и понятнее сказать: читать ее интересно.