Борис Сичкин: Я – Буба Касторский

В этом образе получил особую известность Виктор Хенкин – родной брат известного советского комика 40-60-х годов Владимира Хенкина. После революции он пел и в Берлине, и в Париже, и даже в Японии. С ним на гастроли в качестве аккомпаниатора ездил сам Оскар Строк. Роман Гуль в гениальном труде «Я унес Россию» рассказывает: «Постоянных русских театров в Берлине тогда было три (речь идет о периоде примерно с 1920 по 1930 г. – Прим. авт.). – “Русский романтический балет”, “Ванька-Встанька” и “Синяя птица” под руководством Я. Южного. В составе труппы последнего состоял и Виктор Хенкин. Его коронным номером были песенки кинто:

На одном берегуИшак стоитНа другом берегуЕго мать плачит.Он его любит,

Он его мать,Он его хочетОбнимать…

В Гражданскую войну Хенкин был в расположении белых и пользовался (как и всегда до революции) оглушающим успехом. В Париже мне рассказывал однополчанин-корниловец, что не то в Харькове, не то в Киеве (я уже не помню), занятом белыми, Хенкин выступал в большом ресторане-кабаре, заполненном офицерами.

Зал горячо его приветствовал. И Виктор Яковлевич в ответ на овации предложил с эстрады конкурс – стихотворение-экспромт, в котором последняя строка должна была состоять из его имени, отчества и фамилии. Под общее веселье офицеры занялись экспромтом. В зале был и генерал Шкуро, тоже занявшийся сочинительством. Но выиграл игру поручик Фатьянов, написав:

Кумир блондинкин и шатенкин,О, Виктор Яковлевич Хенкин!»

Прославился исполнением турецких куплетов Федор Бояров. Обладая специфической южной внешностью, для пущей убедительности он надевал феску и запевал:

Я – Ахмет,

И мне дела нет,Пью вино я кахетинский,Чебурек давай…

За бессмысленными с виду строчками ему удавалось затронуть злободневные темы:

На Ришельевской средь бела дняСнимал грабитель пальто с меня,Городового я громко звал,А он в трактире чаи гонял.

Я – Ахмет, и мне дела нет…

Прототип?

Не менее заметной составляющей «рваного» жанра были еврейские куплеты. Здесь царили Григорий Бернардов и Лев Зингерталь (Лейб Зингер).

Одесский куплетист Лее Зингерталь, возможный прототип Бубы Касторского

Последний начал свой путь на эстраде еще в XIX веке и к веку двадцатому стал подлинным корифеем. В 1897 году он начинает выступать как куплетист-сатирик с песенками и музыкой собственного сочинения. Он сам себе аккомпанировал на миниатюрной скрипке, размер которой по контрасту с долговязой худой фигурой куплетиста вызывал смех. Ему была свойственна не только сатира, но и самоирония, публика на бис просила исполнить серию куплетов «Зингерталь мой, цыпочка, сыграй ты мне на скрипочка».

Активная концертная деятельность исполнителя длилась до конца 1930-х, на закате жизни бывший любимец публики трудился билетером и жил на мизерную пенсию.

Но о нем помнили.

Зингерталь в свое время давал мастер-классы Андрею Миронову, Александру Ширвиндту, Валерию Ободзинскому и многим другим. Владимир Высоцкий, полагая, что перерабатывает народный фольклор, сократил и адаптировал песню «На Петровском на базаре», написанную не кем иным, как ветераном-шансонье Львом Зингерталем. Бард пел ее потом в спектакле «10 дней, которые потрясли мир».

Лев Маркович еще и автор музыки к знаменитым «Лимончикам». Во времена нэпа в каждом ресторане звучала своя версия. «Лимончики» – своего рода ответ революционному «Яблочку».

Некоторые исследователи и журналисты неоднократно писали, что прототипом киношного Бубы Касторского стал не кто иной, как Лев Маркович Зингерталь. Стоит отметить, что биография у Зингерталя была не менее авантюрной, чем у киногероя Сичкина. Трудно утверждать наверняка, но, скорее, Буба – это все-таки собирательный образ, словно коллаж вобравший в себя осколки от каждого представителя «рваного», «кафешантанного» жанра, который был невероятно многообразен.

Фрак

Существует известная «легенда о фраке», пересказывают ее в несчитанных вариантах и на разные лады. Леонид Утесов считал, что относится эта притча именно к нашему еврейскому шансонье.

Говорят, в 1918 году у Льва Зингерталя украли фрак. Увы, у него имелся только один концертный наряд. Без него было не в чем – в буквальном смысле! – выйти на сцену. Заказывать новый не на что и, главное, некогда – концерт завтра, и это единственное средство заработка. А голод, как известно, не тетка.

И Зингерталь обратился к «королю бандитов» Мишке Япончику. Тот обещал помочь.