Борись за мою любовь

Ноутбук соскальзывает с колен и с грохотом падает на пол. Как по команде экран гаснет.

Блин. Блин.

Держу Юльку за пузо, пытаясь утихомирить и вылезть из-под неё. Она кричит и лезет целоваться, не пойми чему радуясь. Мое же настроение стремительно летит вниз и приземляется где-то рядом с разбитым компьютером. Я знаю, уверена, просто чувствую пятой точкой, что сейчас никакого чуда и волшебства не произойдет, и экран не включится сам по себе. Хочется разрыдаться в голос. Потому что внутри этого компьютера столько всего важного для меня. Столько всего, что связывает с Филом. Фото наших поездок, дурацкие видео. Сердце заходится в панике.

С техникой мне в этом месяце совсем не везет. Сначала телефон, теперь это. Спускаю ноги с дивана и, посадив на него Юлю, тянусь к ноутбуку.

Нажимаю на кнопку включения. Как я и думала — ноль реакции.

— Сломался? — участливо спрашивает младшая сестра. — Я виновата?

Хмурюсь, стараясь сдержать слёзы. Она не виновата, она просто радовалась тому, что появилась возможность выйти из дома и поехать  в развлекательный центр.

— Конечно, нет, милая.

— Надо быть аккуратнее, Юлька! — говорит дочери Люда и сдергивает ту с дивана, за что получает мой хмурый взгляд. — Иди одевайся. Даш, у меня были проблемы с планшетом, сейчас найду номер ремонта, в который я обращалась.

— Ага.

Ещё раз пытаюсь оживить ноутбук, но, конечно, ничего не выходит.

Пока Люда в красках рассказывает про то, как ей за три дня починили планшет и взяли денег всего ничего, ищу в подушках свой телефон. Забираю его и неживой бесполезный прямоугольник компьютера, не говоря ни слова, иду наверх к себе. Закусив губу, сажусь на кровать и глубоко вздыхаю. Что за невезение такое? Это карма? За что?

“Привет. Ты ведь разбираешься в ноутбуках?”

Ответ приходит через три минуты.

К: “ Привет, Даш.Что именно тебя интересует?”

Быстро пишу, что меня интересует ремонт или любая другая помощь с сохранением данных памяти.

Кирилл читает, и несколько раз под его контактом всплывает надпись “печатает…”. А потом от него приходит звуковая полоска.

Некоторое время не решаюсь прослушать голосовое сообщение, потому что на меня накатывает странное чувство дежавю, от которого спазмом сводит горло.

— Ничего, что запишу тебе аудио? Я просто в дороге. Забрал машину и сразу погнал по делам. Да, я думаю, там ничего сложного, скорее всего, видеокарта повреждена. На файлах это не отразится, всё вытащим, если нужно. Могу заехать вечером, забрать твоего пострадавшего. Окей?

Я начинаю переживать из-за того, что он опять за рулем своей машины и отвлекается. Куда бы он ни ехал. С кем бы он ни был. Пусть смотрит за движением.

“Не пиши мне за рулем. Сегодня отлично,  буду ждать”

К: “До встречи.”

К: “На светофоре можно писать?))”

Улыбаюсь. На светофоре можно.

Выхожу на крыльцо и накидываю капюшон толстовки на голову. Кроксы на ногах противно скрипят, но на участке отца я другую обувь игнорирую. Тем более сейчас, когда даже деревянный пол веранды мокнет под косыми каплями дождя.

Мачеха и сестры уехали полчаса назад, а я осталась и нахожусь в ожидании Морозова.  Я уже успела себя поругать за внезапное сообщение ему. И мысленно ругаю его — зачем он только согласился мне помочь. Мы точно не друзья. Но именно ему я набрала первому. А кому ещё?

Вроде и некому, но как-то это неправильно. Что-то скребется в душе и подсказывает мне, что не нужно подпускать Морозова ближе к себе, чем он есть сейчас. А сейчас он определенно ближе, чем был две недели назад, в день моего приезда.

Вздыхаю и сажусь на край плетеного кресла-кокона. Его подушка немного отсырела от влажности, витающей в воздухе, но не настолько, чтобы мои грубые широкие джинсы промокли. Раскачиваюсь, опираясь на пятки, и поглядываю то на экран телефона, то в сторону ворот, за которыми скрывается подъездная дорожка. В руке у меня зажат пульт, открывающий ворота. Ноутбук лежит в прихожей на комоде. Я ничего не жду от этой встречи, думаю, что она будет очень короткая и по делу, но в голове всё равно прокручиваю варианты развития событий.

Слышу шуршащий звук шин, сцепляющихся с мокрым асфальтом. Фары освещают ворота, машина останавливается, и мотор глохнет. Телефон в руке тут же оживает.

— Да? — сипло спрашиваю, откашливаюсь и говорю громче. — Алло.

— Я подъехал.

— Зайдëшь? — Вскакиваю на ноги и подхожу к краю крыльца, к самым ступенькам. Вглядываюсь в сумрак вечера через пелену дождя. Участок зелёный, цветут деревья и тюльпаны, но сейчас, в темноте, всё выглядит довольно мрачно. Гром и молния в небе добавляют атмосферы, от которой мороз бежит по коже. Напоминаю себе, что в доме я одна. 

— Давай, — легко соглашается Кирилл, и я слышу, как он снова заводит машину.