Борцы

Потянулись однообразные дни. Поезд больше стоял, чем шёл; раненые загорали на солнышке. Часто стояли прямо в поле, тогда сёстры собирали цветы; одна из них поставила перед Никитой букет — ромашки, васильки, колокольчики. Это напомнило детство, деревню. Обрывая у ромашек лепестки, он думал о Смурове. Раз живёт не под своей фамилией, значит, не бросил дела. Вот бы посоветоваться с ним. Разговоры с солдатами убеждали Никиту в том, что что-то неладно. «Враг среди нас». Солдаты говорят: измена. Значит, враг засел и в верхах?

Никита ждал случая, когда останется в купе один.

Как-то остановились в нескольких километрах от станции. Из вагонов выбрались даже те, кто бродил на костылях; остались один «тяжёлые» вроде Никиты. Никита попросил сестру позвать ординатора.

Смуров пришёл злой, с ввалившимися щеками.

Никита сказал извиняющимся тоном:

— Не ко времени я вас позвал.

— А! Тут всё не ко времени будет, пока хозяев не сменят. У семерых нянек дитя без глазу. Все занимаются ранеными, начиная от Союза городов и кончая самим принцем Ольденбургским, а толку никакого. Перевязочных средств не хватает, доктора работают как ломовые лошади... Лекарств нет. Обидно, когда люди умирают из-за чьей-то нераспорядительности или халатности... И какие люди!..

— Об этом вот и думаю я... Вот солдаты говорят: измена да шпионство. Что могли бы и не сдавать позиции, да что сделаешь, когда патронов нет и пять снарядов на пушку.

— Эх, Никита, Никита,— вполголоса сказал Смуров, присаживаясь к нему и беря его за руку.— Пришлось мне перед войной побывать в Поронино, это от Кракова недалеко... у одного замечательного человека... Так вот он ещё тогда говорил, что в нашей армии никаких изменений не произошло со времён японской войны... То же безграмотное офицерство, такие же карьеристы генералы, так же плохо с вооружением... Насколько бы ни был храбр и доблестен русский солдат, ничего он сделать не сможет...

— Так как быть?

— Как быть?.. Ты задумываешься над этим?.. Молодец... Однако, прежде чем обсуждать, как быть дальше, надо выяснить, за что мы воюем... Ну, за что?

Никита осторожно ответил:

— Германия напала на нас... Защищаться надо...

— Вот видишь... А откуда ты взял, что Германия напала?

— Дак...

— Вот тебе и «дак»... К этой войне давно готовились все империалистические страны, и ведётся она двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за того, чтобы поработить другие нации... тот человек, с которым я разговаривал в Поронино, так её и называет — самой реакционной войной, войной современных рабовладельцев за сохранение того раб- ства, которое богачи навязали рабочим... Врут царские газеты, когда уверяют тебя и всех вот этих солдат, что Россия должна защищаться... Нет, царская Россия давно заключила договор с Англией и Францией о грабеже и разделе Австро-Венгрии и Турции. Наш царь хочет захватить Галицию, отнять у Турции ряд земель, задержать развитие революционного движения... А Германия мечтает отнять у нас Польшу, Украину и Прибалтику и грабить колонии, принадлежащие Англии и Франции... и Бельгии. И кто бы в этой войне ни победил, проиграют одни рабочие всех стран... Вот как дело-то обстоит... Мы с тобой вот как сделаем: я тебе буду давать газеты, книжки, ты их читай осторожно...

Смуров задумался, глядя в окно, потом сказал:

— Для начала сделаем так: через несколько минут сестра принесёт тебе кулёк ягод. Когда съешь ягоды, прочитай бумажку, в которую они будут завёрнуты. Только — осторожно. Если люди рядом хорошие — расскажи им... Эх, скоро расстанемся с тобой — в Пскове наверно. А то, может, и в Питере вас выгрузят... Вот там солдаты из рабочих в госпитале будут. Беседуй с ними... Ну ладно, идти надо. Так понял всё? Будь осторожен.

На станции Смуров купил несколько кульков ягод. Пробуя их, нахваливая, поднялся на подножку и окликнул сестру:

— Наталия Петровна, это вы Уланову цветы поставили?

Девушка смутилась:

— Я, Юрий Александрович.

— Снесите-ка ему ягод. Ему полезно. А из ваших рук — вдвойне приятно.

Он положил покупки на свой столик в общую груду и, вытерев руки носовым платком, взял один кулёк и протянул девушке.

Она торопливо убежала к больному.

Никита поблагодарил её и, когда она ушла, высыпал все ягоды в рот, разгладил газету. Стал читать.

Потом долго обдумывал прочитанное; морщины упрямо собрались на его переносице. Снова поднёс к глазам запятнанный малиной листочек, прочитал шёпотом:

«Все сознательные рабочие России стоят на стороне Российской социал-демократической рабочей фракции в Государственной думе, члены которой сосланы царизмом в Сибирь за революционную пропаганду против войны и против правительства. Только в такой революционной деятельности, ведущей к возмущению масс, лежит спасение человечества от ужасов современной войны и грядущих войн. Только революционное свержение буржуазных правительств, и в первую голову самого реакционного, дикого и варварского царского правительства, открывает дорогу к социализму и к миру между народами...»