Босиком по пеплу. Книга 3

— Ты похожа на женщину, которую хочется оберегать, брать за нее ответственность, быть для нее твердым фундаментом, на котором она возведет дом, полный тепла и изобилия, — несмотря на то, что слова Рамазана звучат немного высокопарно, я чувствую, что мужчина говорит вполне искренне и понимаю, что он имеет в виду.

Творческим людям всегда нужна муза, и кажется, Рамазан избрал меня на эту почетную роль.

— Обладая таким развитым навыком красиво говорить, удивительно, что ты до сих пор холостяк, — легкий порыв ветра срывает с меня платок, открывая взору Рамазана часть светлых волос. Я знаю, что блондинки редкость в Анмаре и на них особый спрос.

Мужчина невольно засматривается на меня, расплываясь в ошеломленной улыбке. Этот тоже попался, поддавшись на мою "невинную" манипуляцию. Легкая располагающая улыбка Рамазана демонстрирует мне его скулы и ямочки на щеках.

— На данный момент в Анмаре есть лишь одна женщина, которой я готов предложить руку и сердце. В любой момент спасти её от падения, — низким шепотом признается Рамазан, и от его слов у меня схватывает дыхание. Ого, это уже звучит как открытое признание в чувствах. Весьма смело с его стороны, учитывая то, что эмир развелся со мной всего пару дней назад, и мы находимся на территории владений шейха центральной провинции.

Судя по многочисленной охране, которая то и дело мелькает в саду, притворяясь что совершает вечерний обход — моему бывшему мужу далеко безразлична моя нравственность. Или это снова мое богатое воображение ищет свидетельства неравнодушия Амирана?  Проверить можно лишь одним рискованным способом, но решится подставить Рамазана и соблазнить его — недопустимо и в высшей мере эгоистично.  Хотя, это могло и бы стать лучшим тестом на искренность решения Амирана.

— Хочу, чтобы ты знала. Я весьма состоятелен. В моих жилах не течет королевская кровь, но, если ты позволишь мне окружить тебя вниманием…, — издалека начинает Рамазан, осмелев окончательно. Только сейчас, я начинаю понимать, что расстояние, между нами, едва ли насчитывает полметра.  — И, если, твой отец позволит.

— Рамазан, мне приятны твои слова, но не стоит портить деловые и дружеские отношения между нами, — аккуратно беру его ладонь в свою, невзначай проводя языком по нижней губе. Непозволительные действия для среднестатистической Анмарской женщины. — Давай вернемся к этому разговору через несколько месяцев. Сейчас слишком рано.

Устроенный спектакль — откровенная и нечестная игра с моей стороны, но на этом он будет закончен.

Легкого флирта достаточно, чтобы спровоцировать Амирана. Не удивлюсь, если он прямо сейчас общается с секьюрити, которые передают ему все происходящее в прямом эфире. Но Рамазан явно считает, что это только начало и мгновенной ответной реакции со стороны «сдержанного тихони» я не предвидела.

    — Четыре месяца — слишком большой срок для меня, — Рамазан стремительно приближается ко мне, и последние слова его фразы обдают горячим дыханием мои дрожащие губы.

Бахир за мгновение припечатывает меня к одному из столбов, удерживающему стеклянную крышу террасы. Крупные ладони берут в цепкий плен мою талию, большие пальцы требовательно скользят по ребрам.

Шайтан, что он делает? Мысли путаются в голове, сердце взволнованно колотится в груди. Я на все это не подписывалась.

   — Рамазан, остановись! — умоляю я, вынося ему первое предупреждение.

 Я не даю явный отпор, прекрасно зная, что охрана наблюдает за каждым нашим действием.

Если в ближайшие пару минут они остановят его и выставят за пределы виллы, то вселенское равнодушие, что так отчетливо читалось в глазах Амирана — не более чем фарс и неподражаемая актерская игра. Он постарался на славу — ни один физиогномик не придерется.

— Останови меня. Иначе, это выше моих сил, Алисия, — самозабвенно и горячечно бормочет мой деловой партнер.

Прикрываю веки, зажмурившись…когда губы, а потом и язык Рамазана начинают с настойчивой лаской скользить по моей шее. Я абсолютно ничего не чувствую, но обвиваю тугим кольцом шею и плечи мужчины. Вонзая ноготки в мышцы спины, провожу вдоль шелка рубашки…

Как тебе такое, Мир? Приятно, нравится? Смотреть на то, как я проделываю с другим мужчиной то, что каждую ночь вытворяла с тобой? 

Тебе всегда так нравилось, когда твоя тигрица выпускает когти. Когда бывает разной, оставляя на тебе полосы разной глубины и цвета. Белые — хочу нежно и долго, красные — хочу глубже, сильнее, жестче.

 Мы понимали друг друга без слов…, как животные, которым всегда чертовски мало друг друга.