Босиком по пеплу. Книга 3

— Он сам виноват, — не выдержав, я прижимаюсь к нему снова. Чувствую сердцем, как в грудной клетке у него колотится отбойный молот. Бьет прямо в мое, разносит вибрации тепла по всем клеточкам. — Ты его помилуешь… Если я хорошо попрошу. Да, Мир?

— Никогда, — бросает сквозь зубы.

— Почему? — касаюсь грудью его груди, ощущая дрожь по всему телу, как только мои чувствительные и потемневшие камушки касаются его сосков. Обхватив нижнюю губу Мира, тяну на себя, и, вложив всю свою ярость, кусаю его. Тут же снова обхватываю нежнее и медленно всасываю глубоко в рот, словно извиняясь за излишнюю эмоциональность.

— Тигрица, — рычит утробно, слегка поморщившись от боли.

Уже на лице все написано, Амиран. Ну же…

— Ты не прикасался к ней? — вопрос повисает в молчании, взрывающемся тяжелым дыханиям и грохотом неистово колотящих сердец. — Мир? — с глухой мольбой зову я, обхватывая ладонями его лицо. Мутный взгляд пьяных глаз смотрит мне прямо в сердце. — Правду, Ран… Только правду.

 — Прикасался, Лиса, — не отводя взгляда, одним словом он добивает животрепещущую надежду, вырезая намертво.

— Тогда я на тебе живого места не оставлю, подонок, — слова сотрясаются на губах, пока я врезаюсь ногтями в его пресс и до глубоких отметин и борозд, прохожусь вниз по твердым кубикам.

Выругавшись на арабском, Амиран шипит от боли и возбуждения. Я знаю, что ему нравятся подобные игры.

 Грань звериного и человечного. Грань агонии и нежности. Грань ненависть и обожания. Преклонения и доминирования. Бег по грани, бег по пеплу, как сочетание света и тьмы пламени…

Его снова бросает в пот, и я сильнее вжимаюсь раскрытыми и влажными лепестками оголенной плоти в его эрекцию, в полной мере ощущая жар и текстуру налитых вен на его члене. Внутри все переворачивается, дыхание теряется в очередной раз.

— Ты слишком осмелела, я смотрю. Ты в курсе с кем разговариваешь?

— А тебе корона не жмет? — поддеваю его я. — Со своим мужем, — добавляю очень нежно и ласково, по-кошачьи трусь лбом о мужские напряженные скулы.

Это порыв пронизан болью от вероятного предательства, но я отказываюсь верить его признаниям. Здесь и сейчас я не чувствую никого между нами.  Он мой, я знаю, что мой. Его сердце бьется для меня, его губы лгут для меня, его тело изнывает от неистового возбуждения — тоже только для меня.

— Бывшим, — хладнокровно отзывается Амиран низким хрипловатым тембром, противореча моим мыслям.

— Еще нет, Амиран, — почти одними губами.

Упираясь лбом в его лоб, самым наглым образом обхватываю пальцами возбужденный член. Двигаю ладонью по всей длине, ощущая бархатистую структуру пылающей кожи и рельефные выступающие вены. Обвожу чувствительную головку, чуть усиливая нажим, и мой непреклонный мужчина дергается всем телом, задерживая дыхание и шипит, как раненный хищник.  Черт, он потрясающий. Весь Амиран. Сердце заходится в груди от восторга, любви, вожделения и страсти.

— Я тебе не верю. Ни одному слову. Скажи, что ты никогда с ней не был. И я оближу тебя прямо здесь, — слезы беззвучно стекают из глаз, пока большой палец скользит вокруг нежной плоти. Нахожу самое чувствительное место под ней, поглаживая подушечкой так, как ему нравится. — Прямо сейчас.

— Это может сделать любая. Из сотен, что присутствуют здесь, — тяжело дыша, заявляет Ран.

— Уверен, что не хочешь, чтобы это была я?

— Нет.

— Хочешь, чтобы я унижалась? Навязывалась? — яростно выдыхаю в его распахнутые губы, бережно сжимая член у основания. Веду ладонью выше по гладкой твердости. С ума сойти, каким каменным он ощущается. Вся сила Мира заключена в моем кулаке. Налитый кол, обтянутый шелком.  — Вымаливала прощение? — моя ладонь быстро скользит по нему, смазанному моими соками. — Или высасывала, Мир? Остановилась? Ушла? Чего ты хочешь? — дышу чаще, ускоряя движение рукой. Вжимаюсь промежностью в его яйца, не в силах сдержать жадные стоны. Продолжая перечислять варианты и ранить нас обоих словами, дрочу его вздыбленный член, получая дикий кайф от его боли, наслаждения, рычания, отрицания…каждая эмоция, как отдельный Мир. Все заберу себе, Ран, отдай мне…

Безмерная похоть овладевает мной. Необузданная, вседозволенная, грешная. Прекрасная.  Я в её власти, в его власти, алая пелена застилает взгляд. И кажется, что не только мой. Наш общий…

— Так чего ты хочешь, Мир? Что я должна сделать, чтобы ты определился? Уйти мне или остаться?

Амирана трясет, мощную грудную клетку мужчины сотрясают вибрирующие и горловые стоны. В глазах простирается тьма возбуждения и бешеного желания.

— Уйти, — сдавленный стон, который заставляет меня остановиться. Мне кажется, я ослышалась, настолько бредовыми выглядят сейчас его слова.

Моя рука замирает на его члене. Амиран подается вперед, в мои пальцы, явно собираясь забрать свою долгожданную разрядку, но я резко соскакиваю с него, намереваясь выполнить озвученное желание мужа.

Все бесполезно, бессмысленно. Терпение лопнуло, ненавижу…. Я уже все перепробовала, хватит.

— Стоять! — грозный приказ пронизывает до испуганной дрожи.