Босиком по пеплу. Книга 3

Мы медленно остываем, пока огненное светило уверенно поднимается по небосводу. Все выше и выше…

Белокурая голова Алисы лежит на мой груди, золотистые блики искрят в шелковых волосах tatlim, тёплые лучи ласкают атласную кожу. Я дотрагиваюсь до светлых локонов, осторожно, лениво. Такое знакомое ощущение, незабываемое. Она вздрагивает, почувствовав мое прикосновение. Напрасно я понадеялся, что изнуренная, вымотанная тигрица крепко уснула.

— Я тоже никогда не сдамся, Амиран, — её шепот нарушает длительное молчание, ускоряя биение сердца. Подняв голову, она смотрит на меня с пронзительной сдирающей все маски уверенностью. Наши взгляды попадают в собственный портал бесконечности, где tatlim отчаянно ищет ответы, а я прячу их от нее, — кончики длинных пальцев с щемящей нежностью касаются моей щеки. — Ты должен услышать меня, — очерчивая контур губ, линию скул.

— Алиса, — поймав её ладошку, отвожу от своего лица, отрицательно качая головой.

— Нет, — едва слышно. Кончик языка пробегает по пересохшим губам, ресницы дрожат, опускаясь на пару секунду. — Не Алиса, — и распахиваются снова. — Не Алиса, — повторяет пропитанным горечью голосом. Прозрачно-голубые глаза наполняются слезами, бесконечными ручьями стекая по щекам. Онемев, я стираю их пальцами, задерживаю дыхание, до рези сжимая веки, уже точно зная, что она скажет дальше, и Алиса делает это, спускает курок, совершая контрольный выстрел. — Tatlim. Твоя.

Без предупреждения, сразу в цель.

Это фиаско, бро, а я тебя предупреждал, как наяву я слышу слова Мердера, которые он непременно скажет мне.

— Моя, — обхватив её скулы стальными пальцами, максимально сближаю наши лица. ­— Конечно, моя. Tatlim, — рвано выдыхаю в губы. Она застывает, щекоча меня кончиками длинных ресниц. — Но это ничего не меняет, — резко отстранившись, я встаю с кровати. Стащив простынь, обматываю вокруг бедер. — Ты возвращаешься в Асад. Это не обсуждается.

— Почему? Что произошло? — Она ошеломлено смотрит на меня.

— Я тебя предупреждал, что так будет. Ты захотела остаться, я позволил. Время вышло, — развернувшись, я делаю шаг по направлению к ванной комнате.

—  Неужели ты не видишь, что убиваешь меня? — она негодующе кричит мне в спину. Я слышу, как она вскакивает с кровати, шлепает босыми ступнями. — И себя убиваешь, Ран. Нас обоих.

— Я похож на умирающего, Лиса? — остановившись, оборачиваюсь к ней лицом. — Ты тоже живешь и дышишь, а это самое главное. Всегда выбирай жизнь. Наше правило. Помнишь?

— Но это не жизнь! — с пылом возражает Алиса, хватая меня за руки. — Я не слепая и не полная дура, чтобы не понимать, что никуда твои чувства не делись. И какой бы не была угроза, мне легче умереть любимой и единственной, чем жить, отвергнутой и ненужной. Если завтра никогда не наступит для нас двоих, что мы оставим в нашем «сегодня»?

— Завтра уже наступило, tatlim.

— Ты упрямый эгоистичный осел, аль-Мактум! — рычит взбешенная тигрица, с размаху ударяя кулаком в мое плечо, ненароком попадая в место недавнего ранения. — Извини, я не специально, — тут же осознав свою оплошность, шепчет побелевшими губами. её взгляд замирает на аккуратном шраме, тянется раскрытой ладонью, которую я перехватываю на полпути.

— Не надо, Алиса, — хрипло выдыхаю, сжимая похолодевшие пальчики. Вскинув голову, она пронзительно смотрит мне в глаза.

— Я не видела, что в тебя стреляли, Ран. Я просто этого не увидела. Мне и в голову не могло прийти… Он упал, а я рас….

— Я не хочу об этом, — прерываю резким тоном, взглядом давая понять, что данная тема не нуждается в обсуждении.

— А я хочу, — упорствует Лиса. — Если бы на месте Каттана была Дайан? Разве ты не бросился бы к ней?

— Ты сравниваешь своего бывшего любовника с моей сестрой? — губы дергаются в нервной усмешке. —  А если бы это была Джина? — Алиса ненадолго отводит потемневший взгляд, с досадой хмуря брови, и я отвечаю сам. — И в том, и в другом случае, я бы выбрал тебя. Это мой основной инстинкт, Лиса — защищать тебя.

— Мы не можем знать, как среагируем в экстренной ситуации. Ты убедил меня, что бессмертен, и я поверила…

— Значит, это моя вина, tatlim. И моя ошибка. Никто не бессмертен, — глухо отзываюсь я. — Во второй спальне есть еще один душ. Приведи себя в порядок. Пообедаешь на яхте, с отцом.

— Я почти готова, — ледяным тоном произносит Алиса, почувствовав мое приближение. Стоя ко мне спиной, она резкими неловкими движениями поправляет все еще влажное платье. Откидывает волосы назад, собирая длинные мокрые локоны в небрежный пучок, сворачивая их жгутом. Я подхожу ближе и, положив ладонь на напряженное плечо, разворачиваю к себе.

— Не забудь, — протягиваю ей маску, которую содрал в приступе гнева. Взяв и закрепив на лице последний элемент своего «маскарадного» костюма, Алиса окидывает меня хмурым дотошным взглядом.

— Пойдешь передавать меня в руки отца в этом? — скептически уточняет, имея в виду единственный элемент одежды — пляжные шорты.

— Я не пойду с тобой, tatlim, — сообщаю, качнув головой.