Божественные соперники

– Некролог твоей матери? Тогда никто из нас не знал бы, что ты страдаешь. Что бы ты делала, если бы взяла обратно слова, которые написала о ней? Продолжала бы днем с нами притворяться, что у тебя все хорошо, даже если горюешь по ночам? Узнала бы ты себя через неделю, месяц, год?

– Ты ничего обо мне не знаешь, – прошипела она, ненавидя себя за то, что прочувствовала его слова так, словно вдохнула их. За то, что слезы снова потекут из глаз, если она осмелится моргнуть. – А теперь, пожалуйста, отойди, Китт.

– Айрис, не уходи.

Она никогда не слышала, чтобы он называл ее по имени. Слово просочилось в нее, как солнечный свет, согревая кожу и кровь, и девушке пришлось отвести взгляд прежде, чем он поймет, как сильно это на нее подействовало.

– Удачи тебе, Китт.

Тон ее вышел холодным и спокойным, совсем не отражая то, что она чувствовала на самом деле.

Роман отступил в сторону.

Не размягчится ли он теперь, когда ее не будет рядом, чтобы закалять его? Может, он тоже это знал, поэтому настаивал, чтобы она осталась.

Айрис открыла дверь и переступила порог.

Из «Вестника Оута» она ушла, ни разу не оглянувшись.

14

Прощание с призраками

Пишу тебе, чтобы сообщить: я уезжаю. Уже завтра меня не будет в этом доме, и я полагаю, что магический портал отныне будет для нас недоступен.

Айрис прекратила печатать и уставилась на дверь гардероба, недоумевая, почему она вообще пишет своему загадочному собеседнику. Она не обязана это делать, но чувствовала, что должна сообщить ему.

Покинув утром «Вестник Оута», она отправилась в похоронное бюро, чтобы оплатить кремацию мамы. Там ей дали маленькую урну с прахом, и Айрис, не зная, что с ней делать, решила пойти домой.

Но теперь у нее был план. Ей не терпелось уехать из Оута. Здесь было слишком много воспоминаний, а в этих стенах таилось слишком много призраков.

Завтра она отправится в «Печатную трибуну» узнать, не возьмут ли ее военным корреспондентом. Если нет, то она наймется к военным хоть в каком качестве. Она не боец, но может стирать белье, готовить и убирать. У нее две руки, и она быстро учится. В любом случае она надеялась, что новая работа приведет ее к Форесту.

Айрис продолжила печатать:

Спасибо, что ответил тогда. Что рассказал о Дел. Знаю, мы не так уж долго переписывались (по крайней мере, ты не так уж долго писал, чего нельзя сказать обо мне), но несмотря на это… в письмах время ощущается иначе.

Я унесу то, чем ты со мной поделился, в мои новые приключения. Прощай.

Айрис отослала письмо через портал, пока не успела передумать. Потом выбрала одежду на завтра – лучшие юбку с блузкой – и начала готовиться ко сну, стараясь не обращать внимания на то, какой пустой была квартира и какими глубокими казались тени.

Она ждала ответа, хотя и сказала себе, что, наверное, ждать не стоит, и уснула, не затушив свечу. Глубокой ночью ее разбудил громкий шум. Айрис села с колотящимся сердцем, пока не поняла, что это кто-то вышел из квартиры внизу. Оттуда донесся громкий и совершенно пьяный гогот.

Был час ночи. Затуманенным взглядом Айрис посмотрела на пол и заметила письмо.

Она не знала, чего ожидала, но письмо оказалось очень скупым:

Можно спросить, куда ты едешь?

Ей это показалось странным.

Они оба решили сохранять анонимность, и хотя не обсуждали другие ограничения в переписке, Айрис полагала, что на местонахождение секретность также распространяется.

Она решила, что не будет отвечать, и положила это последнее письмо к остальным, которые хранила перевязанными ленточкой.

Верная свеча наконец погасла, догорев до конца.

Айрис не могла спать в темноте.

Она вглядывалась в эту бесконечную тьму, прислушивалась к шуму города за окном, к скрипу стен. Так странно быть так близко к людям и вместе с тем – так далеко, чувствуя себя такой одинокой. Ночью все ощущалось острее и отчаяннее.

«Я должна была пойти искать ее. Нельзя было просто сидеть в квартире и ждать. Если бы я нашла ее, она была бы жива».

Чувство вины грозило задушить. Айрис пришлось сесть ровно и заставить себя дышать, дышать, потому что казалось, будто она тонет.

Она встала на рассвете, готовая избавиться от чувства вины. Айрис сомневалась, что военному корреспонденту нужно завивать волосы и красить губы, но подготовилась как могла, не желая полагаться на случай.

В этот момент через порог пришло очередное письмо.