Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945

«За неудачу в защите родной страны и разгроме высокомерного неприятеля я несу личную ответственность. Высоко ценю героические усилия офицеров и всего личного состава подчиненных мне войск в течение последних шести месяцев.

Намерен провести боевую операцию на Окинаве, где мои подчиненные пали в бою, как облетает вишневый цвет. Там я пойду на таран и сокрушу самонадеянного врага в духе подлинного „Бусидо“ с твердым убеждением и верой в незыблемость императорской Японии.

Уверен, что личный состав всех подразделений, находившихся под моей командой, поймет мотивы, которыми я руководствовался, преодолеет предстоящие трудности и будет стремиться преобразовать нашу великую Родину так, чтобы она сохранилась в веках.

Да здравствует Его Величество Император!»

Этот сеанс связи завершился в 19.24 прорывавшимся сквозь помехи донесением о том, что самолет командующего врезался во вражескую цель. Примерно в то же время послали свои донесения о роковом пике шесть других самолетов.[41]

Адмирал Угаки, видимо, решил участвовать в операции камикадзе еще в то время, когда принимал командование над 5-м воздушным флотом. От него нередко слышали реплики относительно того, что каждому пилоту в отдельности и всем вместе следует воспользоваться шансом участия в операции камикадзе. Каждый поступок адмирала свидетельствовал о его решимости следовать своему убеждению.

Рикихэй Иногути

Глава 18

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ АДМИРАЛА ОНИСИ

(август 1945 г.)

Япония

Высадка неприятеля на Иводзиму и нависшая угроза вторжения на Окинаву и самые крупные острова Японии полностью подтвердили целесообразность тактики, предложенной адмиралом Ониси. Теперь не оставалось сомнений, что обычные атаки против войск США, обладающих подавляющим превосходством в силах и средствах, бессмысленны. Неизбежным следствием этого стали принятие тактики камикадзе всеми вооруженными силами, а также боевые вылеты специальных ударных подразделений ВВС с Формозы и позже с острова Кюсю.

В начале марта меня перевели приказом в штаб 10-го воздушного флота, считавшегося резервом 5-го воздушного флота. По возвращении на родину я воспользовался личным знакомством с высокопоставленными офицерами флота, чтобы добиваться их содействия в отзыве адмирала Ониси в Токио и принятии им командования всеми операциями на море. Я был более чем уверен, что адмирал именно тот человек, который необходим для этой работы.

Но мои усилия оказались напрасными. Все представители Верховного командования в Токио придерживались мнения, что адмирал Ониси незаменим именно на том посту, который занимает. Не без разочарования я взялся за выполнение своих новых обязанностей, которые сводились главным образом к посещению баз 10-го воздушного флота с целью ознакомления их личного состава с операциями камикадзе на Филиппинах. Полагали, что это поможет привить молодым пилотам больший энтузиазм в учении и укрепит их боевой дух. В июне моя поездка закончилась, и я получил под свою команду авиагруппу, базировавшуюся в Судзуке.

Вскоре я с удовлетворением узнал, что адмирала Ониси назначили заместителем начальника Генштаба ВМС. Во мне все еще теплилась надежда в способность адмирала совершить чудо, которое повернуло бы ход войны в нашу пользу.

Спасти Японию могло только чудо, потому что 1 апреля противник вторгся на Окинаву и в течение двух месяцев покончил с защитниками острова. Все шестьдесят дней боев десантные войска поддерживала мощная армада кораблей врага, которой не могли помешать бесчисленные атаки наших летчиков-камикадзе.

Захват Окинавы стал прелюдией операций противника против главных Японских островов. В июле и начале августа массированные налеты авиации американцев на Японию стали еще более яростными.

Наконец 3 августа меня назначили офицером имперского штаба и Генштаба ВМС. Это назначение меня обрадовало, поскольку означало, что я снова буду служить рядом с адмиралом Ониси. 9 августа, в день переезда из Судзуки в Токио, я узнал, что одним лишь воздушным налетом противника был стерт с лица земли целый город Хиросима. Новость казалась невероятной. Затем поползли слухи, что средством уничтожения города стала атомная бомба.