Божьи генералы-2

Нокс ответил архиепископу: “Что касается чувства страха, которое может возникнуть у меня, пусть никто об этом не беспокоится, ибо вся моя жизнь в руках Божьих, славы Которого я ищу. Я не желаю, чтобы меня защищали чья-либо рука или оружие”.64 Слова Нокса пошатнули смелость архиепископа. Хэмиль- тон оглянулся вокруг и увидел сотни энергичных шотландских протестантов, чьи глаза горели диким пламенем; эти люди были готовы в любую минуту наброситься на него, получив сигнал от Нокса. Он не на шутку испугался за свою жизнь и приказал своим воинам отойти в сторону.

Нокс без препятствий вошел в замок и на следующий день проповедовал перед многочисленными слушателями. В зале также присутствовали и многие представители католического духовенства. Они пришли с намерением найти в словах Нокса какую-либо ошибку, однако были поражены своим же собственным оружием.

Нокс встал за кафедру с четким осознанием того, что исполняет пророчество. В своей проповеди он затронул новозаветную историю о том, как Иисус изгнал торговцев из храма. Нокс настолько умело применил Слово Божье к данной ситуации, что католические священники оказались словно загипнотизированными. Сила его слов была настолько велика, что в зале воцарилась полная тишина. Никто ничего не мог возразить ему.

Нокс планировал подкрепить свои слова, не имевшие аналогов в шотландской истории, конкретными действиями. Чтобы показать, насколько сильно он ассоциирует католические образы с той мерзостью, которую Иисус выгнал из храма, Нокс поджег образы на глазах всех присутствовавших. Священники были настолько ошеломлены, что даже не двинулись с места!

Нокс проповедовал на протяжении еще трех дней, и к тому времени все католические церкви в округе были оставлены!

Люди, сыплющиеся с Небес

Услышав о последней победе Нокса, регентша была вне себя от ярости. Собрав армию, она направилась из своего дворца в Фолкленде в Сент-Эндрюс.

Дворяне, поддерживавшие Нокса, собрали три тысячи человек, готовых встретить ее. Нокс писал об этом: “Бог настолько умножил наше число, что казалось, люди сыпятся прямо с Небес”.65

Когда регентша и ее армия прибыли в Сент-Эндрюс, там их ожидало полное фиаско. Ей не оставалось ничего, кроме как отступить. Регентша попыталась выдвинуть протестантам два условия, на которых те могли получить амнистию: во-первых, если они пообещают больше не разрушать собственность католической церкви, и, во-вторых, если они прекратят публичные проповеди. Протестанты с негодованием отклонили оба условия.

После недельных переговоров было объявлено перемирие. Несмотря на заключенное перемирие, его условия еще не были до конца согласованы. Протестанты стали крушить еще больше монастырей, переворачивая алтари и сжигая образы, в то время как монахи и священники лишь беспомощно взирали на них. Подобное мародерство стало охватывать все большее количество городов. Нокс и другие дворяне попытались вмешаться и прекратить этот разбой, однако протестанты притеснялись и подвергались гонениям слишком долгое время. Сила была на их стороне, и они не хотели упускать столь благоприятный момент.

Нокс, понимая, что практически ничего не может сделать для предотвращения дальнейшего разрушения церковной собственности, писал: “Реформация - это нечто неистовое, ибо противники упрямы…“66

Много раз Нокс стоял и наблюдал за тем, как люди грабили и расхищали монастыри. Его уверенность в том, что все закончится хорошо, была подкреплена словами одной пожилой женщины, которая подошла к Ноксу, наблюдавшему за тем, как монастырь сгорает дотла, и сказала:

“Сколько я себя помню, это место было не чем иным, как притоном, полным разврата. Невозможно представить, сколько жен изменили там своим мужьям и сколько девушек было лишено девственности “грязными животными”, обитающими в этом притоне; в особенности тем нечестивым человеком, которого они называли епископом. Если бы все люди знали то, что знаю я, они вознесли бы хвалу Господу, и никто не был бы возмущен”.67

После этих слов Нокс успокоился, считая, что происходящее является проявлением Божьего правосудия.

Шотландцы испытывали мистическое почтение к прекрасным статуям и образам, наполнявшим их страну; протестанты же хотели избавить их от этого неуместного почтения. Они направились в Эдинбург, чтобы продолжить свою разрушительную миссию, однако горожане уже успели опередить их. Каждое католическое произведение искусства, каждая статуя и каждый образ, притягивающие к себе людское почитание, были разрушены.

До этого момента Нокс был единственным реформатором, позволяющим уничтожать образы и произведения искусства. Как и пророки древности, он верил в горячие действия. Нокс не просто писал и предлагал разрушать алтари Ваала; он сам разрушал их. Подобно Давиду, Нокс не был удовлетворен лишь тем, что поверг Голиафа на землю — он отрубил ему голову!

“Где же теперь Бог Джона Нокса?”