БОЖЬИ ВОЙНЫ

— Пусть бы вы даже умножали молитвы ваши, я не выслушаю вас, — провозглашал с амвона Святого Варфоломея ксендз Колатка, — руки ваши наполнены кровью. Омойтесь, очистите себя! Отвергните зло дел ваших пред очами моими! Прекратите творить зло! Приучайтесь к добру! Заботьтесь о справедливости, помогайте обездоленному, призрите сироту, заступитесь за вдову! Тогда ваши руки, хоть бы были как пурпур, как снег побелеют; хоть бы были алые, как пурпур, станут белыми, как овечья шерсть.

— Господь, — несся по Карповом лугу бас Прокопа, — кипит гневом на всех язычников и бурлит от негодования на их войска! Он предназначил их на истребление, на убой их выдал! Убитые их лежат покинутые, удушливый смрад исходит из их трупов; размякли горы от их крови!

— Замыслы их злодейские, — проповедовал спокойным голосом ксендз Колатка. — Опустошение и погибель на их дорогах. Пути мира они не знают. Законности нет в их поступках. Кривыми сделали они тропы свои. Поэтому закон далек от нас и справедливость к нам не достигает. Мы ждали света, а это темнота; ждали светлых лучей, а ходим во тьме. Словно незрячие щупаем стену и словно без глаз идем ощупью. В самый полдень мы спотыкаемся, как ночью, среди живых — как мертвые[922].

— Пришел твой свет, — ксендз Колатка протянул руку к верным в нефе, — и слава Господня над тобой засияла. Ибо вот тьма покрывает землю и густой мрак — народы; а над тобою сияет Господь, и слава Его явится над тобою. И пойдут народы к свету твоему, и цари — к восходящему над тобою сиянию[923].

Солнце выглянуло из-за туч и залило солнцем окрестности.

— Ite, missa est

[924].

Глава 9

В которой во время тайной миссии в Силезии Рейневан подвергается многочисленным и разнообразным проверкам на лояльность. Сам он переносит это достаточно терпеливо в отличие от Самсона Медка, который оскорблен и открыто проявляет это.

Они летели по охваченной весной стране, летели вскачь, в брызгах воды и грязи с размокших дорог.

За Градцем форсировали Моравицу, добрались до Опавы, столицы Пшемека, князя из рода Пшемышлидов. Тут пошли медленнее, чтобы не вызывать подозрений. Когда они отдалялись от города и им на прощание били колокола на Angelus, Рейневан сориентировался, что что-то тут не то. Сориентировался немного самопроизвольно, немного направленный выразительными взглядами Шарлея. Какое-то время он размышлял и оценивал, не ошибается ли он. Получалось, что нет. Что он прав. Что-то тут было не то.

— Что-то тут не то. Не так, как должно быть. Бедржих!

— А?

— Мы должны были ехать на Карнюв и Глухолазы, так говорил Прокоп. На северо-запад. А едем на северо-восток. Это ратиборский тракт.

Бедржих из Стражницы, развернул коня, подъехал ближе.

— Что касается тракта, — подтвердил он холодно, глядя Рейневану в глаза, — то ты абсолютно прав. Что касается остального — нет. Все то и все так, как должно быть.

— Прокоп сказал…

— Тебе сказал, — прервал Бедржих. — А мне приказал. Я руковожу этой миссией. Имеешь к этому какие-то возражения?

— Может, должен иметь? — отозвался Шарлей, подъезжая на своем вороном красавце. — Потому что я имею.

— А может… — Самсон на большом копьеносном жеребце подъехал к Бедржиху справа. — А может, все-таки решиться на чуточку откровенности, пан из Стражницы? Чуточку откровенности и доверия. Неужели это так много?

Если речь Самсона ошарашила Бедржиха, то лишь ненадолго. Он оторвал глаза от глаз великана. Посмотрел косо на Шарлея. Взглядом подал сигнал своим четырем подчиненным, моравцам с ожесточенными рожами и похожими на сучки лапами. Взгляда было достаточно, чтобы моравцы как по команде опустили лапы и положили их на ручках висящих возле седел топоров.

— Чуточку откровенности, да? — повторил он, кривя губы. — Ладно. Вы первые. Ты первый, великан. Кто ты на самом деле?

— Ego sum, qui sum[925]

.

— Мы отклоняемся от темы, — Шарлей натянул удила своего вороного. — Ты дашь Рейневану объяснения? Или мне это сделать?

— Сделай это ты. Охотно послушаю.

— Мы неожиданно изменили маршрут, — начал без проволочек демерит, — чтобы обмануть шпионов, епископских бандитов и Инквизицию. Мы едем по ратиборскому тракту, а они, наверное, высматривают нас под Карнювом и там, наверное, устроили на нас засаду. Потому что донесли им, каким маршрутом мы поедем. Ты им об этом донес, Рейнмар.

— Ясно. — Рейневан снял перчатку, вытер лоб. — Всё ясно. Выходит, всё-таки мало Прокопу моей клятвы на распятии. — Продолжает меня проверять.

— Черт возьми! — Бедржих из Стражницы наклонился в седле и сплюнул на землю. Ты удивляешься? Ты бы иначе поступил на его месте?

— Только для этого он послал меня в Силезию? Чтобы подвергнуть меня испытанию? Только для этого тащились такой кусок дороги и приперлись в глубь вражеской территории? Только и исключительно для этого?