Брачный приговор

Игнат заглянул под коврик. Вдруг там дыра от ржавчины? Нет, дно было аккуратно заварено и даже покрашено.

Капитан вернулся в машину и наконец-то стронул ее с места. Как-то неуверенно, рывком.

— Ну вот, теперь и давление в шинах можно проверить, — сказал Игнат.

— Давление в шинах? — Райков задумался.

Он всерьез пожалел о том, что не осмотрел колеса перед выездом, даже положил руку на рычаг переключения скоростей, будто собирался остановить автомобиль. Но даже скорость не сбавил.

— Масло все проверяют при работающем двигателе, а давление в шинах — на ходу. Мы же не ищем легких путей, да? — проговорил Игнат.

— Путь у нас не самый легкий, — заявил Райков. — Дальний. Я, между прочим, второй раз уже туда-сюда. А машина, сам видишь, не из лучших.

— Твоя?

— Нет, у тещи взял.

— Она что, нарочно тебе такую колымагу подсунула?

Райков косо глянул на Игната, но промолчал.

— На дачу к Верстаеву давай. Если можно.

— Были мы уже там. Пальчики его сняли.

— Их не с дачи нужно снимать, а с него самого.

— Так он сбежал.

— Зато меня замариновали.

— Не надо было злоупотреблять полномочиями.

— Нет такой статьи, «злоупотребление отсутствием полномочий», — с усмешкой проговорил Игнат.

— А пальчики на зеркале принадлежат Верстаеву. Да и само оно взято с дачи. Ты правильно все сказал, с умывальника.

— А молоток?

К счастью, Игнат сумел уговорить полицейских, которые задерживали его, бережно отнестись к молотку. С Райковым он связался практически сразу же. Только вот в отделе полиции провел практически два дня.

— Есть предварительный результат экспертизы. Кровь на молотке принадлежит Калининой. Волосок, по всей видимости, тоже ее. Пальчики на рукоятке оставил Верстаев. Брать его надо.

— Так в чем же дело?

— Он в розыске, работа идет.

— Диану допрашивали? — спросил Игнат.

Одно дело — говорить с женой Севрюгина, подозревая Эдика бездоказательно. Совсем другое — когда есть улики. Верстаев просто не мог напасть на Калинину по собственной инициативе. Он наверняка был в сговоре со своей Дианой.

— Нет.

— Почему?

— Нет ее дома. Уехала в Москву.

— С кем, когда?

— Вчера. Родители говорят, что сама. Я думаю, вместе с Верстаевым.

— Что еще думаешь?

— Тут все вполне понятно. Раскаяние Калининой угрожало планам Севрюгиной. Надо было принимать меры. Она попросила… — Райков бросил на Игната быстрый взгляд и замолчал.

Уязвленное самолюбие снова дало о себе знать. Может, Игнат Каратаев и был когда-то майором милиции, но сейчас он всего лишь охранник. Не его это дело — преступления раскрывать. Тем более то, разобраться с которым должен был сам Райков. Неважно, что все лавры по этому делу достанутся ему, а не Игнату. Каратаева даже добрым словом не помянут. Да, скажут, был отставной майор, повестки развозил.

— Севрюгина попросила, Верстаев исполнил. Считай, что дело раскрыто, — закончил за Райкова Игнат.

— Пока еще не совсем, но, в общем, да.

— Осталось только найти Верстаева.

— Найдем.

— И Севрюгину.

— Она тоже никуда не денется.

— Брачный договор будет признан недействительным, и все вернется на круги своя.

— А разве этот договор действительный? — осведомился Райков.

— Значит, справедливость восторжествует, — сказал Игнат.

А если Севрюгин вдруг умрет, то Ирочка получит солидный куш. Игнат не стал говорить об этом вслух. Райкову совершенно ни к чему знать об Ирочке. Тем более что к покушению на Калинину она имела косвенное отношение. Если была виновна, то лишь в моральном, но никак не в уголовном плане.

Райков подвез его к злосчастному дачному поселку. Игнат облегченно вздохнул, увидев свой джип. Машина стояла на том самом месте, где он ее оставил, собираясь к Верстаеву. Колеса не сняты и даже не спущены, стекла целы, вмятин вроде не видно. Если аккумулятор на месте, то можно ехать.

Райков еще не остановил машину, а Игнат уже нажал на кнопку брелка. Джип радостно мигнул фарами, приветствуя своего хозяина.

— Твоя машина? — удивленно спросил Райков.

— Моя.

Игнат обогнул машину по кругу, осмотрел ее со всех сторон. Все в порядке, царапин нет.

— Странный ты какой-то охранник, — сказал Райков, с подозрением глядя на него.

— Уже не охранник, — заявил Игнат.

— Уволился?

— Уволили. За прогул.

Руководству больницы он подчинялся не напрямую, а через охранную фирму, с которой был заключен договор. Начальство там строгое, церемониться с Игнатом не станет. Увольнять, может, и не будет, но мозг выстирает, прополощет и выжмет. А нужно ему унижаться перед всякими? Если вдруг встанет вопрос о наказании, он просто напишет заявление и займется частным сыском.

— Если мы здесь, надо бы глянуть, что там. — Райков кивком показал на открытые ворота. — Может, Верстаев дома.

Игнату вдруг очень захотелось послать его как можно дальше, но он сдержался. Райков, может, и не идеален, но все-таки они работают по одному делу. По тому самому, которое он должен закончить не для кого-то, а для себя, для своего самоутверждения. Не стоит устраивать тут сцены. Нужно быть выше мелочных обид, иначе на частный сыск лучше не мылиться.

Игнат посадил Райкова в машину, через открытые ворота въехал на территорию дачного поселка.