Брак и секс: полная биография половых отношений

«Как я отношусь к лесбийской любви? Для начала я уверена, что каждый человек должен получать разный сексуальный опыт для того, чтобы определить для себя, какой же ориентации ему хотелось бы придерживаться впредь. Однако я не вижу ничего зазорного и в том, чтобы человек, которому трудно сделать выбор, оставался бы бисексуалом. Лесбианизм – важная составная часть феминизма. Она показывает, до какой степени может дойти борьба за равноправие. До полной, стопроцентной независимости женщин от мужчин».

Б. Фридан однажды призналась: «Я видела, с каким облегчением вздохнули женщины, когда мне удалось сформулировать то, что мучило и меня: даже добившись положения в обществе, равенства, политической власти, женщина не перестает хотеть любить и быть любимой, у нее продолжает болеть душа о детях. Если бы женское движение заставило меня вычеркнуть из жизни нежность, я бы отвернулась от него».

Американский социолог Нейл Смелзер писал, что «американская семья является нуклеарной, моногамной, частично патриархальной, частично эгалитарной, где нормой считается нелокальное местожительство и двустороннее родство. Эти термины характеризуют структуру семьи, но не дают полного представления о подлинной семейной жизни в Соединенных Штатах. Для большинства супружеских пар процесс образования новой семьи начинается с романтической любви. В большей мере, чем в любом другом обществе, брак в Соединенных Штатах основан на любви».

Многочисленные опросы, которые проводятся среди супружеских пар, всегда содержат вопрос: что для вас самое главное в семейной жизни? Среди неизменных жизненных приоритетов (таких, как дети, материальный достаток, психологический комфорт и др.) первое место неизменно занимает любовь.

Ценность романтической любви получает социологическое подтверждение. А. Баскина пишет:

«…нужно уточнять, что вы называете любовью. Для молодого человека это не только прелестное романтическое чувство, но и чисто физиологический призыв. Для супруга постарше – это обязательство перед семьей. Это потребность мужа заботиться о жене и – наоборот. Чувства приходят, уходят, опять приходят. Они не могут быть основой брака все время. Главный мотор семейной жизни – это установка, настроенность на постоянство жизни вдвоем. Стремление к верности, служение друг другу – вот основа брака».

И это в стране, пережившей сексуальную революцию!

А. Баскина продолжает:«Сексуальная революция, охватившая Европу в 60–70-е годы, довольно скоро перекинулась и в Америку. „Цветы жизни“ хиппи уходили из родительских домов, кочевали большими коммунами и предавались любви. Любовь предполагалась свободной, то есть без каких-либо обремененностей и обязательств. Долгая привязанность почиталась скорее за грех, чем за добродетель. Они были вместе ровно столько, пока это им доставляло удовольствие. И – ни днем, ни часом больше. Общие жены, общие дети… Хиппи, правда, считали, что это они первыми открыли принципы свободолюбия. В Америке движение хиппи получило широчайшее распространение и, как и все здесь too much, шарахнулось от просто свободы любви к полной вседозволенности. Частая смена партнеров, случайные контакты, групповой секс не просто разрушали нормальные человеческие отношения. Они еще и дали вспышку страшнейшей инфекции, смертоносного СПИДа».

В 60-х годах прошлого века институту семьи в Америке был нанесен сильный удар, западное общество стремительно осваивало новые формы отношений. Коммуны возникли как форма протеста против существующего социального устройства общества. Многие из примкнувших к хиппи считали традиционную семью неустойчивой и несовременной.

Н. Смелзер пишет:

«Некоторые коммуны также ставили перед собой религиозные и другие утопические цели. В большинстве коммун проживало много взрослых; некоторые состояли в браке друг с другом; вместе с взрослыми жили их дети. Однако брачные и биологические связи играли лишь второстепенную роль в жизни коммуны».

В 1970-х годах число коммунальных семей продолжало расти, но создаваться они стали больше из практических соображений, чем по идеологическим мотивам. Позднее в коммуны стали вступать люди, которых по каким-либо причинам не удовлетворяла семейная жизнь. Материальные средства распределялись равномерно между всеми членами коммуны, женскими обязанностями были уборка и приготовление пищи, мужчины занимались огородом и домашним хозяйством. В целом коммуна напоминала расширенную семью из низшего и рабочего классов, юные жители коммуны имели множество образцов для подражания. Смелзер сообщает, что «жалобы членов коммуны обычно можно услышать в семьях представителей низшего класса: о разногласиях по экономическим вопросам, о невозможности уединиться, отсутствии связи с внешним миром и неравной нагрузке в работе».