Брак на заказ

Только начали зажигать магфонари, оживились наёмные извозчики, зазывая зябнущих прохожих, и с последними лучами засыпающего солнца повысыпали на улицы молодые и горячие отпрыски среднего и высокого достатка семей. На поиски впечатлений и приключений.

А если и нет, то последние обязательно находили их сами.

Я проводила взглядом очередную стайку молодых девиц, совершенно точно сбежавших от своих маменек, папенек, нянюшек… или кого-то там ещё, и почувствовала острый приступ зависти, больно кольнувший где-то в груди. Как хочется иногда быть просто молодой беззаботной девицей, у которой главная проблема в жизни — сбежать от нянюшек на свидание, а самая большая трагедия — когда у неё это не получилось.

Так нет же… Тайны, убийства и совершеннейшая растерянность.

С чего начать? Кому довериться настолько, чтобы попросить помощи? И захочет ли этот “кто-то” мне помогать? Даже если и захочет, что это даст?

Я прикрыла глаза и поёжилась от колючего чувства чужого взгляда между лопаток — и взгляда злого. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы не развернуться резким рывком, а спокойно, медленно и равнодушно оглянуться через плечо и… совершенно никого не обнаружить.

Проклятье!

Либо это уже паранойя, либо усталость. Хотя… Руку могу дать на отсечение, что мне не показалось. На что-на что, а на это у меня чуйка, выдрессированная годами жизни и работы на улице. И она меня ещё ни единого разу не подводила.

Cтало не только неуютно, но ещё и страшновато. Сразу вспомнился странный Пёс в тумане… и начали жутко зудеть рисунки на руках. Едва смогла сдержаться и не начать чесаться прямо среди улицы на глазах у прохожих.

— Прекратите сию минуту! — прошипела я скорее для того, чтобы выплеснуть раздражение, нежели действительно веря, что меня послушаются магические ящерицы, оставленные мне дедом неведомо с какой целью. Если меня уберечь — то, кажется, у меня от них проблем больше, нежели помощи. Если их… так себе из меня защитница. Даже разобраться со своим наследством не могу, а учитывая, что оно неожиданно начало множиться, и вовсе хочется от него поскорее избавиться, пока вместе с этими безделушками не наросло ещё и проблем. Тут бы с этими разобраться…

Но как ни удивительно, чесаться рисунки перестали мгновенно. Может, именно об этом писалось в записке. «Говори и слушай». Какая прелесть! С таким же успехом там можно было написать любых два слова, и применить их можно было бы где угодно.

Я тяжело перевела дыхание и подняла лицо, подставляя его мелким колючим снежинкам. Хватит киснуть.

В жёлтом свете магического фонаря падающий снег казался искрами, летящими в небо, а не наоборот. И совершенно некстати подумалось о… Роберте. Как он себя чувствует? Выздоровел или просто ушёл, когда стало немного полегче, чтобы не стеснять меня? И если не поправился, то кто за ним ухаживает сейчас? Возможно, у его есть любовница или даже невеста, которая сейчас меняет примочки на его лбу и поит травяным отваром, чтобы сбить жар…

Тьма! И почему только мне хочется кого-нибудь укусить от одного такого предположения?! Лучше думать о чём-нибудь другом.

Но о другом не думалось, а воображение пошло дальше, и перед внутренним взором уже были картины не взволнованной дамочки у постели тяжело больного, а влюблённой парочки в этой самой постели. Проклятье! Только этого мне не хватало. Приступы настолько острых чувств дурно сказываются на результатах работы.

Потому я тряхнула головой, прогоняя и дурные мысли, и картины, лишающие покоя, и быстро спрыгнула со ступенек, со всего маху налетев на прохожего. Точнее, прохожую. И тем едва не сбила её с ног, чудом не покатившись кубарем прямиком на проезжую часть.

— Прошу прощения! — пролепетала я, стряхивая с её шубки налипший мокрый снег и стараясь не показывать своего интереса к молодой рыжеволосой девицей, некогда виденной мною в следственном комитете. — Я такая неловкая… Надеюсь, вы не ушиблись?

— Нет-нет! — заверила она меня, тоже принявшись сметать снег. Скорее от растерянности и со мной за компанию, нежели из-за того, что он ей действительно очень мешал. — Всё в порядке.

— Ну и замечательно! — улыбнулась я, но тут же посерьёзнела и немного покачнулась, делая вид, что вот-вот упаду в обморок.

Чем, кажется, жутко испугала девушку.

— Вам дурно? — тут же залепетала она. — О мать Окаш! Потерпите! — и махнув ручкой, затянутой в чёрную кожаную перчатку, выкрикнула неожиданно громко: — Эй! Извозчик! — и снова обратилась ко мне, быстро затараторив: — Сейчас отправимся к целителям. Вам обязательно помогут…

— Ах, оставьте! — придержала я её за плечо, не сильно, но довольно ощутимо. — Ничего не нужно. На меня так влияет столичная суета. Это быстро проходит. Вот уже почти прошло! Ещё бы чашку чая, и я окончательно приду в себя. Я могу вас просить о помощи?

Вивьен немного задумалась, нервно улыбнулась, вспомнив, видимо, что спешила по своим делам. Но добрый нрав, хорошее воспитание и человеколюбие взяли всё же верх:

— Здесь недалеко есть кофейня, в которой готовят чай из заморских сортов. А ещё отменный горячий шоколад.