Бракованная

– Здесь есть какая-то сигнализация?

– Конечно. Я сейчас…

Пока Вета закрывала клинику и ставила на охрану, Тамерлан глубоко-глубоко дышал, уговаривая себя успокоиться. Но какой там! Кажется, весенний хмельной воздух, напитанный пряным ароматом молоденьких еще как будто хрустящих листьев и абрикосового цвета, только ещё больше его раззадоривал. Подбивал на какие-то совершеннейшие безумства.

– Усаживайся! – велел Там, опять же слишком резко. Вета юркнула в салон.

– Ой, я на что-то села.

– А, это проект дома от Дуни.

– Какого дома?

– Ну, не знаю. Нашего? Кстати, посмотри. Нравится?

– Не знала, что ты заказал у Дуни проект.

– Я и не заказывал. Она сама решила так меня отблагодарить.

– За ведение её беременности? – Вета понятливо покачала головой. И даже в царящем в машине сумраке Коган рассмотрел, как она нахмурилась.

– Скорее за то, что мне придётся иметь дело с её спятившим на почве беременности мужем.

– Какой бы мужчина не спятил на месте Краснова? – улыбнулась Вета, а его почему-то опять обожгло ревностью. Там и сам уже замучился от того, как остро на всё реагирует. Возможно, всё бы изменилось, будь он уверен в том, что Вета любит его, а так – сплошная маята.

– Девяносто девять процентов из всех отцов, с которыми мне доводилось сталкиваться.

– Серьёзно?

– Угу.

– А сам-то ты как будешь себя вести?

– Адекватно, – не задумавшись ни на секунду, уверенно отрапортовал Коган.

– Ну-ну… – не поверила Виолетта.

– Спорим? У тебя будет шанс убедиться.

– Если у меня и впрямь появится этот шанс, всё остальное перестанет иметь значение, – тихо заметила она. И Тамерлан не нашёл в себе силы спорить.

В квартиру Когана они поднялись, испытывая странную неловкость. У Тамерлана даже мелькнула мысль, что не стоило им проделывать весь этот путь. Так их решение переспать казалось уж слишком рассудочным. Пройдя в гостиную, он зачем-то сдвинул выстроенные в идеальный ряд подушки на диване. И сместил стоящую точно по центру стола вазу. А дальше… Он просто не знал, что делать. С любой другой никаких проблем не возникло бы, а вот с Ветой… Им ведь предстояло заняться любовью. А как к этому занятию перейти – он не имел никакого понятия.

В тишине Вета достала телефон.

– Ждёшь звонок?

– Нет. Надеялась, может, мать одумалась, но вряд ли на это стоит рассчитывать.

– Хочешь вина?

– А мне можно?

– От бокала ничего не будет. Сейчас. Где-то у меня стояла бутылка.

– Можно я пока схожу в душ?

– Конечно. Там для тебя розовое полотенце.

– Эм… Ладно.

Она выглядела удивлённой. Но Тамерлан предпочёл этого не анализировать. Он отвернулся к специальному холодильнику, достал вино, откупорил. В ванной послышался шум воды. Там плеснул себе выпить, приготовившись к тому, что помывка Веты затянется, но, к удивлению, та вышла довольно быстро. Из одежды на ней был лишь вафельный халат, надетый наверняка на голое тело. И от одной только этой мысли кровь в венах Тама вскипела, пульс загромыхал. Отозвался синхроном в ушах, в горле и окрепшем вмиг члене.

Вета взяла из его рук бокал и вдохнула букет. Он же вдохнул аромат её разгорячённой водой кожи и захлебнулся им. Чувствуя себя, как после описанного в медицинских статьях прихода – сам он наркотики в жизни не употреблял, – Коган тряхнул головой. Шум в ушах не утих. Нет, не так просто…

Коган обхватил лицо Веты руками. Прошёлся пальцем по округлившимся губам, прижал, стирая с них удивление. И поцеловал. Нежно. Как обещал. Подтверждая, что пока будет действовать только так – размеренно и неторопливо. Даже если это его убьёт. На секунду отстранился, проверяя эффект. Вета стояла, как будто оглушённая. В одной руке, отставленной вбок, – бокал. В другой – скомканный подол халата, который Там, не удержавшись, тут же развёл по сторонам, оголяя прекрасную высокую грудь с аккуратными розовыми сосками. Взял один в рот. Перекатил на языке. Будто ягоду смял, выжимая сок. Ветка всхлипнула. Там заурчал. Забрал из её рук бокал, чтобы она уже наконец и его коснулась. Скинул свитер. Прижал к груди ее руки, не замечая, что Вета уже и сама поскорее хочет дать волю пальцам. И только когда она нетерпеливо дёрнулась, взбрыкнула, топнув ногой, позволил ей делать всё, что захочется. О вине никто не вспоминал… Они пятились в сторону спальни, по дороге снимая с себя всё то немногое, что ещё на них оставалось.

И да, может он, конечно, видел её во всех ракурсах, но вот так, абсолютно первозданно нагой, – никогда. Коган зажмурился от ее красоты. Как слепец, провёл пальцами по бокам, тонким дугам рёбер, выступающим косточкам на бёдрах, ниже, между ними.

– Кеша…

Она редко звала его так, по имени, данному от рождения, но почему-то в контуре этих стен, в этой напитанной их нетерпением и желанием обладать одной на двоих атмосфере, только это и было правильно. Чуть подрагивая, Коган опустил Вету на край кровати. Сам уселся на колени между её бёдер.

– Я буду действовать очень осторожно. Ничего не бойся.

– Я не боюсь.