Браслет пророка

Де Эскивес знал, каким образом открывается тайная комната. Камень, закрывавший ее, нужно было повернуть вокруг оси на себя, и тогда появлялось отверстие, в которое можно было просунуть руку. На первый взгляд этот камень ничем не отличался от остальных камней, из которых была сложена стена, в нем не было ни одной щели, трещины или другой метки. Чтобы сдвинуть его, нужно было нажать на место на стене размером с оливку. Именно так приводился в действие механизм, открывавший тайную комнату. Очень немногие из присутствующих знали об этом механизме.

Гастон де Эскивес нажал пальцами на маленький камешек и повернул его на четверть оборота вправо. Послышался легкий щелчок. Механизм начал открывать вход. Магистр поднялся на две последние ступеньки и устремился в верхнюю комнату. Справа от него, на высоте живота, был тот камень, который нужно было толкнуть. Он так и сделал, и тогда открылась маленькая полость размером два на три локтя, в которой находились папирус Иеремии и сундучок с браслетом Моисея. Он открыл сундучок и положил внутрь него медальон. В этот момент он вспомнил, с каким ужасом смотрел на него де Субиньяк, когда нож перелезал его горло.

Де Эскивес попросил у Гильома реликварий с lignum cruris.

Гильом взобрался по лестнице и ожидал, когда сможет передать де Эскивесу реликварий, потому что он был слишком большим, чтобы де Эскивес мог подняться, держа его в руках. Чтобы поместить в комнатку такой большой реликварий, магистру потребовалось приложить усилие. Затем он снова повернул камень, чтобы запереть дверь. Выйдя из комнаты, де Эскивес вернул маленький камешек в исходное положение и лишь тогда спустился по лестнице, подумав при этом, что три предмета уже находятся вместе. Внизу его ожидали десять братьев-ессеев.

– Дорогие братья! Начался обратный отсчет. Символы трех союзов объединены и находятся в тайной комнате. Теперь мы должны помолиться Богу, прося исполнить предсказание.

– О Яхве! Ты являешься всем, ты трижды пожелал заключить союз с человеком: с Авраамом, с Моисеем и с Иисусом. Три священных символа собраны вместе в святая святых. Снизойди же и открой эру света, воцаряющегося над этим миром мрака. Путь будут уничтожены все темные люди, которые не давали проявиться твоей воле, и пусть навечно восторжествуют на земле сыновья света!

Все присутствующие, взволнованные оттого, что стали свидетелями такого эпохального события, обнимались друг с другом и произносили нараспев древние гимны Соломона. Де Эскивес в восторге наблюдал за ними и благодарил Яхве за оказанную ему честь быть хранителем символов трех союзов и избранным для заключения четвертого союза, которого ждали уже многие века.

Магистр де Эскивес посоветовал всем пойти в Замаррамалу, в имение тамплиеров, чтобы немного отдохнуть до заутрени. Они уже не раз отдыхали там, прежде чем отправиться обратно в свои командорства. На сей раз это предложение показалось монахам немного странным, но они решили не задавать вопросов, потому что считали своим долгом слушаться магистра.

Они поднялись по склону, направляясь в Замаррамалу, где жили тамплиеры. Придя на место, они решили немного поспать, чтобы набраться сил перед одним из важнейших дней в их жизни.

– Братья! Уже второй раз колокол бьет к заутрене!

Тон, каким это было сказано, сразу же пробудил от сна Шарля дю Липона, спавшего в одной комнате с де Эскивесом. Он повернулся посмотреть, проснулся ли командор, и увидел, что постель на его кровати нетронута. Шарль поднялся и открыл деревянные ставни, чтобы посмотреть на улицу. Было еще темно. Солнце вставало после заутрени. Как говорилось в предсказании, этот первый день должен быть сначала солнечным, а впоследствии должно произойти нечто, после чего солнце перестанет светить.

Когда Шарль вошел, немного опоздав, в часовню, магистр уже произносил молитву. В часовне собрались десять членов общины ессеев и все монахи командорства Замаррамалы. Когда первые молитвы дня были прочитаны, все вышли из часовни и направились в столовую, чтобы позавтракать. Одиннадцать ессеев не сводили глаз с неба. Только что рассвело, на голубом небе не было ни облачка. Но беспокоиться было не о чем – впереди был еще целый день, и еще всякое могло произойти.

В полдень братья-ессеи начали волноваться, потому что не только не появились ожидаемые знаки, но день выдался ясным и безоблачным, как никогда. Гастон де Эскивес попытался успокоить братьев, но никто из них уже не верил, что их надежды оправдаются.

Ближе к вечеру начали сгущаться тучи, что на какое-то время возродило надежду. Никто точно не знал, что должно г точиться Большинство ессеев считали, что речь может идти о солнечном затмении или о чем-то подобном. Но уже начало смеркаться, а ничего из ряда вон выходящего не происходило.

И вот наступила ночь, а с нею умерли все надежды увидеть, как сбывается предсказание. В чем-то они ошиблись! После восьмичасовой молитвы все снова собрались на втором этаже церкви Подлинного Креста, в часовне.