Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

«Вчера в толпе присутствовала королева Италии Маргарита», – написал Уилбур 9 октября. «Вы позволили мне стать свидетельницей самого удивительного зрелища, которое я когда-либо видела», – сказала она ему. «Принцы и миллионеры слетаются к "Флайеру" как мухи на мед», – добавил он, зная, что Кэтрин это понравится.

Вполне очевидно, что женщины находили его очень обаятельным. Одна исключительно привлекательная парижанка, жена известного политика, довольно свободно и подробно рассказала репортеру о своих впечатлениях от встречи с Уилбуром с условием, что ее имя не будет упомянуто.

Она признала, что ее первое впечатление о нем было не слишком благоприятным.

«Мистер Райт показался мне несколько грубоватым и резким. Его лицо было неподвижным и очень суровым. Но когда он заговорил, завеса суровости спала. Тембр его голоса был теплым и слегка вибрирующим. Яркие глаза светились умом и добротой, взгляд источал исключительное обаяние… Он смотрел в глаза собеседника прямо и честно, а твердое пожатие жилистой крепкой руки многое говорило о его характере и темпераменте… Он показался мне одним из самых замечательных мужчин, которых я встречала».

Закончив испытательные полеты, проведения которых требовал французский синдикат, Уилбур, согласно условиям соглашения, приступил к подготовке первого из трех французских авиаторов. Это был граф Шарль де Ламбер, стройный блондин, аристократ русского происхождения, 43 лет от роду. Он владел английским языком и сразу понравился Уилбуру. На аэроплане установили второй комплект рычагов, и граф занял место справа от Уилбура. Американец сидел, зажав руки между коленями, готовый в случае необходимости взять управление на себя.

Сейчас стремление Уилбура к совершенству оказалось как никогда важно, потому что после крушения Орвилла любое происшествие было бы воспринято совершенно иначе, чем раньше. Груз ответственности стал еще тяжелее. Побыть наедине с самим собой он мог, только выехав на велосипеде куда-нибудь за город. «Как я скучаю по Китти Хок», – написал Уилбур Октаву Шанюту.

Французский аэроклуб планировал устроить в честь Уилбура самый грандиозный банкет в своей истории. На нем американец должен был получить золотую медаль клуба и приз в размере 5000 франков (1000 долларов). Дополнением к этому была золотая медаль от Академии спорта. «К моменту возвращения домой у меня будет целая коллекция безделушек», – писал Уилбур брату Рейчлину. Он говорил, что куда больше ценит дружбу со многими добрыми жителями Ле-Мана.

Когда несколько месяцев назад Уилбур приехал в город, то не знал там никого. Теперь же у него появилось много хороших друзей среди людей, с которыми он познакомился. Кажется, что все дети в радиусе 10 километров приветствовали его, когда он проезжал мимо на своем велосипеде. Они вежливо снимали кепи, улыбались и говорили: «Бонжур, месье Райт».

«На самом деле они единственные (кроме моих близких друзей), кто знает, как произносить мою фамилию, – рассказывал Уилбур Рейчлину. – В основном люди произносят ее как "Вриихт" с ужасно рычащим "р". А во многих местах меня называют по имени "Виилбарэ"».

Устроенный аэроклубом банкет состоялся в Париже вечером 5 ноября 1908 года в зале Автомобильного клуба на площади Согласия. Сообщалось, что «прекрасно освещенный» зал был богато украшен «растениями и букетами». Присутствовали 250 гостей, в основном мужчины в смокингах, и среди них почти все главные действующие лица французской авиации – Леон Делагранж, Луи Блерио, Альберто Сантос-Дюмон, Эрнест Арчдикон, а также Леон Болле, Харт Берг и граф Шарль де Ламбер. Среди гостей выделялся прославленный инженер-строитель Октав Шанют. Из немногих женщин следует выделить Эдит Берг.

Военный оркестр исполнял бравурные мелодии, а рассевшиеся по своим местам гости изучали меню. Торжественный ужин состоял из роскошных блюд: йоркской ветчины со шпинатом, жареного фазана с крутонами, картофельного салата по-русски и ананасового мороженого.

Все отвечало поводу – проявление национальной гордости и элегантного вкуса времени и признание чрезвычайно многообещающего поворотного пункта в истории.

В речи по случаю вручения золотой медали президент аэроклуба говорил об огромных переменах в общественном мнении во Франции и в мире в целом, произошедших с тех пор, как Уилбур Райт начал демонстрационные полеты в Ле-Мане. Он вспомнил, как Уилбур и его брат переживали периоды насмешек и унижений, равные которым редко встречались в истории научных исследований. Но теперь Франция, наконец, демонстрирует свое признание их заслуг.