Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

В последующие недели Уилбур еще несколько раз приезжал в Париж, где получал новые и новые награды и премии и присутствовал на торжественных обедах в свою честь. В свободное от празднеств время он широкими шагами мерил дорожки Булонского леса или исследовал многочисленные авеню, разглядывая витрины антикварных магазинов или спокойно изучая какой-нибудь памятник архитектуры.

«Каждый день у него около десятка приглашений, – писал корреспондент "Нью-Йорк уорлд", – некоторые из которых он принимает и надевает пальто и шляпу, чтобы встретиться с леди и джентльменами, потратившими час или два времени своих горничных и камердинеров на то, чтобы достойно встретить его.

Они ездят в экипажах и ландо с кучерами и выездными лакеями, одетыми в украшенные золотой тесьмой ливреи, а Райт берет зонт и отправляется под дождем в пешую прогулку до дома, где состоится обед. Так он освежается».

Во время долгого разговора с Уилбуром, состоявшегося однажды вечером в квартире Бергов на Елисейских Полях, корреспондент понял, как нравится Уилбуру в Париже. «Он слишком ценит прекрасное, чтобы не наслаждаться этим городом».

В начале декабря, когда установилась зимняя погода, Уилбур отправил графа де Ламбера на юг Франции, чтобы посмотреть, нельзя ли использовать фешенебельный курортный городок По, расположенный у подножия Пиренеев и близко к границе с Испанией, как место продолжения демонстрационных полетов. Де Ламбер вырос в этом городке с населением около 34 000 человек, известном своим замком XIV века, охотой на лис и полем для гольфа на 18 лунок (первым на континенте). Кроме того, считалось, что зимой погодные условия в По одни из лучших в Европе.

Уилбур надеялся, что перспектива посещения такого популярного среди высшего общества Англии и Европы города поможет ему уговорить Орвилла и Кэтрин – особенно Кэтрин – приехать к нему и остаться надолго. Побыть несколько месяцев в таком месте будет полезно им обоим, написал он ей. «Я знаю, что ты любишь свою "Стил" [школу], но думаю, что ты полюбишь ее еще сильнее, если вас некоторое время будет разделять океан. Нам понадобится помощник, и мы можем платить достаточное жалованье, чтобы сделать это предложение привлекательным. Поэтому можешь не переживать о шести долларах в день, которые платит тебе совет школы».

Но Кэтрин уже все решила. «Мы с братом приедем, как только сможем», – написала она всего через несколько дней, еще до того, как письмо Уилбура пришло в Дейтон. Ей нужно было только решить, как быть с епископом: ему только что исполнилось 80 лет, и такое путешествие было бы для него слишком тяжелым.

В Париже, где перед Рождеством на улицах шла активная торговля новыми игрушками, самой популярной стала маленькая копия аэроплана Уилбура Райта, о которой много писали газеты, включая «Чикаго трибьюн»:

«Это превосходная игрушка, в которой даже самая маленькая деталь выполнена очень тщательно. Крошечная машина стартует с земли, совершает короткий полет, после чего садится. Сам „мистер Райт“ сидит в игрушке и управляет ею вполне правдоподобно. Он, правда, больше похож на парижанина, чем на американца, но никто не обращает на это внимания, и игрушка распродается быстро и в больших количествах».

В Ле-Мане, несмотря на похолодание, Уилбур, одетый в черную кожаную куртку для езды на мотоцикле, тренировался взлетать без катапульты. Он решил принять участие в Кубке «Мишлен», новом соревновании, организованном французской фирмой – производителем шин, в котором использование таких пусковых приспособлений не допускалось.

Старты прошли 31 декабря, в последний день года, и он же стал последним большим днем Уилбура в Камп д´Авуре. Несмотря на дождь и холод, Уилбур устроил удивительное зрелище, пролетев дальше и дольше, чем кто-либо в мире, – за 2 часа 20 минут и 23,2 секунды он преодолел расстояние 124 километра. Кубок он выиграл.

Уилбур сожалел, что не отметил Рождество дома, о чем на следующий день написал отцу. «Но я не мог позволить себе проиграть в Кубке "Мишлен", потому что утрата престижа – это хуже, чем обычный проигрыш. Если бы я уехал, то другие парни справедливо присвоили бы себе все рекорды. А так они знают, что я готов побить любой установленный ими рекорд, и это расстраивает их планы».