Бредущие сквозь Лабиринт

Керк высказал то, что ему давно пришло в голову:

— Думаю, что то, что добавляют в нашу еду и воду — очень сильное. Эффективное. Чтоб мы быстрей адаптировались, нарастили мышцы, — он похлопал себя по явственно увеличившейся ляжке, — И вроде как бы даже помолодели. Я лично и правда — ощущаю нервный подъём, и ноги практически уже не болят! И — что главное! — пропала одышка!

— Ну, положим, одышка пропала потому, что мы сейчас не ходим вверх-вниз, — Рахель говорила рассудительно, похоже, и сама об этом думала, — А вот насчёт — помолодеть… Ах, мечты, мечты… — она даже плотоядно причмокнула, и Керк некстати подумал, что случись им и правда — «помолодеть», ему придётся туго! — Впрочем, если нам дают какие-то витамины или энзимы, улучшающие «спортивную форму» и самочувствие, я последняя буду против. Нам, вроде, допинг-проб сдавать не надо. А таскаться здесь…

— Предстоит, похоже, долго! — Полина докончила мысль, которую они все, кажется, давно про себя обсасывали. — Пошли?

— Пошли!

Третий вход окончился тупиком практически сразу — на пятьдесят пятом шаге и третьем повороте, и Керк двинулся в пятый. Однако ему пришлось вернуться, и они все снова влезли в четвёртый: Полина нашла даже два разветвления. К сожалению — тоже тупиковые.

— Хорошо, что здесь нет очень длинных ответвлений. Будь они хоть на пару сотен шагов подлиннее, и мы бы тут, с этими девятью входами, точно зависли бы на сутки-другие.

— Не думаю, что здесь они действительно хотели сделать так, чтоб мы сильно утомились. Скорее, тут проверяют нашу способность действовать слаженно. — Керк уже в третий раз повторял этот аргумент, который, кстати, ему самому казался уже не слишком убедительным: они сидели и отдыхали перед восьмым, предпоследним, входом.

— Они что — после первых тоннелей-закутков этого не поняли? — Полина вяло указала на пройденные отверстия.

— Думаю, поняли. Но ещё я думаю, что они просто не успели изменить конструкцию остальных отверстий-закутков.

— Так вы считаете, что они каждый раз… Готовятся? Изменяют конструкцию того, что тут настроено?

— Разумеется! И наверняка это происходит достаточно быстро и просто — неземные технологии и всё такое прочее… Может, вы и не обратили внимания, но я обратил. Помните, когда мы покинули Агнетту, и пришли в первый же зал — так там было не пять, а четыре отверстия?

— Ну… Помним.

— А ведь на самом деле там было-таки пять отверстий-входов. Просто пятое оказалось перекрыто белой сплошной перегородкой: я видел. Я специально обшарил там всё, и обнаружил тоненькую — буквально волосяную! — щель в стене по периметру этой самой перекрывающей тоннель перегородки.

— Вот это да! И… Почему же вы сразу не сказали?

— Боялся, что если скажу, они, — Керк ткнул пальцем в потолок, — захотят осложнить нам жизнь, и снова сделают вариантов выбора побольше!

— Хм-м… Звучит логично. А… Почему говорите сейчас?

— Потому что мы уже прошли самый первый, примитивный, уровень. И здесь от нас, как мне кажется, уже ждут сотрудничества на базе обсуждения. Ну, чтоб мы вместе вырабатывали решение. Коллегиально.

— Дьявольщина. И это звучит логично. Сволочи эти инопланетяне. Похоже, все они — мужчины.

Керк рассмеялся: весело и непринуждённо:

— А вот это — вряд ли. Тогда бы они давно вымерли. Как гласит некая теория эволюции, человек произошёл потому… Как бы это попроще сформулировать… О! Есть поговорка. Под лежачий камень вода не течёт. То есть — если нет внешних стимулов, то есть, факторов, осложняющих жизнь человека, и вынуждающих его как-то реагировать, чтоб попросту не сдохнуть, он и не чешется: ну, как обезьяна, у которой лес с банановыми деревьями под боком. А вот если деревья засохли… Или вырублены — обезьяне придётся топать по равнине, чтоб добраться до следующей рощи.

— Эта мысль понятна. — Рахель говорила мягко, но Керк видел, что она сердита, — Но при чём тут — женщины?

— А всё очень просто. Когда нет внешних

факторов, понуждающих самца искать, скажем так — «жизнеулучшающие» решения, с ним всегда женщина — внутренний фактор. Это же вы понуждаете нас приобрести лучший дом, престижное авто, обеспечить учёбу, и всё остальное — для детей. Купить новый телевизор, в конце-концов. Хотя нас вполне устраивал старый — но! «Перед соседями и родными стыдно!»

— Ха. Должна сказать вам, «уважаемый», как говорила недоброй памяти Агнетта, что ваше видение женщин весьма смахивает на антифеминизм. И женофобию.

— Нет, отнюдь. Я не против «самостоятельности» женщин, и их амбиций. Я только «тонко» намекаю, что эти, так называемые существа женского пола, но — строящие карьеру, или не желающие вступать в брак, или иметь детей — просто ошибка природы!

— Чего?

— Как?

Теперь к нему были обращены два в меру возмущенных взгляда.

— Пардон, если смутил. Или наступил на любимую мозоль. Никого не хотел оскорбить в лучших чувствах. Просто высказал свою жизненную позицию: на мой взгляд основное и главное предназначение женщины — продолжение рода. И обеспечение потомству сытого и безбедного в остальных смыслах, существования. Престижном, статусном, комфортном — назовите как хотите.