Бренд. Повод для убийства

Она уже дремала, когда вдруг почувствовала, что в комнате кто-то есть. Не могла понять: реальность ли это или сон, похожий на реальность. Тревоги или страха не было, и Марина уже перестала об этом думать, с удовольствием погружаясь в счастливое и сладкое забытье. Кто-то сел рядом, на кровать, нежно обнял ее и поцеловал.

– Игорь! – сообразила она, просыпаясь. – Приехал…

Глава 50

Он ушел утром, когда Марина еще спала. Поэтому Марину не покидало ощущение, что все, случившееся ночью, было приятным, но все же сном и не имело отношения к действительности. Вставать ей не хотелось, да и нужды в этом не было – день был нерабочим. Она, может быть, и дальше бы валялась в постели, но вспомнила, что сегодня в Интернете должна была появиться первая информация о Павле Ершове.

Сон – или лень? – как рукой сняло, желание поскорее узнать, как развиваются события – по меньшей мере в виртуальном мире, – заставило ее встать. Набросив халат, Марина села к компьютеру и подключилась к Интернету. Первое же сообщение, поданное с рекламной активностью, называлось многообещающе: «В убитом дворнике опознали известного модельера Павла Ершова…» Марина вызвала полный текст публикации и поняла, что получена она из следственных органов, от анонимного источника. Выходило, что Ершова опознали случайно, дело, уже торопливо закрытое, пришлось открыть заново, но никаких надежд, а тем более уверенности, что оно будет раскрыто, автор не высказывал.

Марина вернулась назад, к списку других публикаций, связанных с Ершовым, и стала открывать все подряд. «Смерть модельера» – так называлась следующая заметка. Марина поморщилась: название звучало донельзя банально, типа «Смерть велосипедиста» или, скажем, «Смерть наркомана». Однако в заметке она обнаружила достаточно толковый и в меру подробный рассказ о творчестве Павла, о его известных коллекциях и даже о его Доме моды, открытом благодаря спонсорской поддержке известных меценатов Костина и Говорова. Вывешена была даже фотография всех троих – они улыбались, привычно глядя в объектив. Смерть Ершова объявлялась загадочной, а то, почему в последнее время он работал дворником, вообще никак не комментировалось, оставляя возможность для самых смелых предположений. Марина включила принтер и распечатала текст. В двух экземплярах – может, Азарову он тоже понадобится. Вспомнила, что первую заметку она забыла вывести на принтер, вернулась к ней и так же распечатала.

«Кто убил Павла Ершова?» – так называлось следующее сообщение. «Да, у нас любят задавать вопросы, на которые не могут найти ответы, – подумала Марина. – Так всегда – именно смерть для нашей публики самый большой скандал, особенно смерть внезапная или загадочная…» Автор, оставшийся, как и следовало ожидать, безымянным, естественно, не мог ответить на им же самим заданный вопрос. Но он умел спрашивать – точно и по существу. Главное, что его волновало: с какой такой стати успешный модельер переквалифицировался в дворники? Как его могли отпустить те, на кого он так самоотверженно работал? Назывались имена Говорова и Костина, и вопрос явно адресовался им, но сделано это было так деликатно, что подкопаться было буквально не к чему. Интересовало автора и то обстоятельство, что следствие практически не велось, и вопрос, адресованный отечественным сыщикам, столь героически действовавшим в многочисленных телевизионных сериалах, звучал достаточно прямолинейно, если не сказать – грубо.

«Может, Магринову позвонить? – подумала Марина. – Пусть почитает…» Она вспомнила последний разговор с Александром Ивановичем, его слова о том, что убийство дворника не может иметь хоть какого-либо общественного резонанса, да и судьба Ершова вряд ли кого заинтересует, а потому активизировать ход расследования нет никаких оснований. «Вот тебе, милейший Александр Иванович, общественный резонанс! Флаг в руки, расследуй…» Но решила все же не звонить – пусть лучше от коллег узнает, они наверняка заглядывают в Интернет. А то Магринов сразу же решит, что это все организовала она, Марина, и начнет выяснять отношения. А ей только этого недоставало.