Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

В тот период в обеих крупных фракциях российской социал-демократии были сильны тенденции к взаимному примирению и объединению, почему и стало возможным совместное собрание большевиков и меньшевиков. Речь Ленина похоронила надежды на восстановление единства социал-демократии. Меньшевики никоим образом не могли принять такой резолюции. Но, что самое главное, и фракция Ленина тоже не приняла его тезисов как руководящее указание! Ленину в тот период удалось добиться от своих соратников только одной, хотя и существенной уступки — отбросить попытки объединения с меньшевиками и сохранить независимость партии.

Как показала жизнь, «Апрельские тезисы» Ленина в своей главной части оказались более реалистичной программой, чем «условная поддержка Временного правительства», на которой настаивало большинство его соратников. Апрельский кризис правительства наглядно подтвердил практичность ленинских лозунгов. Всероссийская конференция большевиков, собравшаяся в конце апреля в Петрограде, приняла резолюции Ленина по всем основным политическим вопросам. Однако их сравнение с «Апрельскими тезисами» показывает некоторое различие. Нет, в главных вопросах позиция Ленина осталась неизменной. Самый интересный нюанс касается аграрной программы большевиков.

Ленин снял упоминание о «советах батрацких депутатов» и признал эту ошибку «Апрельских тезисов». Первоначальная попытка Ленина противопоставить сельскохозяйственный пролетариат массе крестьянства была одной из экстремистских ошибок вождя большевиков. Даже весной 1918 г., когда большевики попытались форсировать «социалистическую революцию в деревне», противопоставляя бедноту зажиточным хозяевам, это чуть не привело к крушению советской власти. Без преувеличения можно сказать, что, упорствуй большевики в этом еще годом раньше, они так и не смогли бы получить широкой поддержки в солдатских массах, состоявших в основном из крестьян. К счастью для большевиков, их лидер вовремя заметил свою тактическую ошибку, которая поэтому и не стала роковой.

После событий начала июля 1917 г. Ленин переоценил значение и последствия победы Временного правительства. В тезисах «Политическое положение», написанных 10 июля, вождь большевиков такими словами определял сложившуюся ситуацию: «Контрреволюция организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в государстве в свои руки… Фактически основная государственная власть в России теперь есть военная диктатура… Всякие надежды на мирное развитие русской революции исчезли окончательно».

Отсюда следовали практические выводы: «Лозунг перехода всей власти к Советам был лозунгом мирного развития революции, возможного в апреле, мае, июне, до 5—9 июля, т.е. до перехода фактической власти в руки военной диктатуры. Теперь этот лозунг уже неверен, ибо не считается с этим состоявшимся переходом и с полной изменой эсеров и меньшевиков революции на деле… Никаких конституционных и республиканских иллюзий, никаких иллюзий мирного пути… Собрать силы, переорганизовать их и стойко готовить к вооруженному восстанию, если ход кризиса позволит применить его в действительно массовом, общенародном размере… Цель вооруженного восстания может быть лишь переход власти в руки пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством, для осуществления программы нашей партии»^{132}.

В одной из своих статей конца июля Ленин повторил эти оценки: «Теперь военная, а следовательно, и государственная власть фактически уже перешла в руки контрреволюции, представляемой кадетами и поддерживаемой эсерами и меньшевиками. Теперь мирное развитие революции в России уже невозможно, и вопрос историей поставлен так: либо полная победа контрреволюции, либо новая революция»^{133}

.

При этом Ленин оговаривал временный характер отказа от лозунга передачи власти Советам. В брошюре «К лозунгам» (середина июля, опубликована не ранее конца июля) вождь большевиков предрекал: «Советы могут и должны будут появиться в этой новой революции, но не теперешние Советы, не органы соглашательства[32] с буржуазией, а органы революционной борьбы с ней. Что мы и тогда будем за построение всего государства по типу Советов, это так. Это не вопрос о Советах вообще, а вопрос о борьбе с данной

контрреволюцией и с предательством данных Советов». Поэтому «лозунг передачи власти Советам может быть понят, как “простой” призыв к переходу власти именно к данным Советам, а говорить это, призывать к этому значило бы теперь обманывать народ»^{134}.

Итак, оценка Лениным политического положения после июльских событий сводилась к следующим основным характеристикам:

1) Власть буржуазного правительства уже приобрела характер военной диктатуры, причем, скорее всего, всерьез и надолго.

2) «Умеренные» социалисты окончательно переметнулись в лагерь контрреволюционной буржуазии.

3) Советы, руководимые «умеренными» социалистами, превратились в бессильный и безгласный придаток при военно-диктаторском буржуазном правительстве; «двоевластие» закончилось.

4) Мирный переход власти в руки пролетариата при таких условиях невозможен.