Бриллианты на пять минут

– Хлопцы, наказ помните? – обратился Николка к всадникам, но негромко. – В атаке молчать. Ни гиков, ни криков чтоб я не слыхал! Ждем, покуда не подойдут ближе.

При налетах банды частенько использовали психическую атаку, то есть не только размахивали шашками и наганами, а и визжали, кричали, улюлюкали, чтобы противник запаниковал, тогда его легче уложить. На этот раз задумка Стрижака всем понравилась, ибо махновцы не из пугливых, панику посеять можно среди них обратным путем – нападать молча. Но сначала по ним ударит пулеметчик, который залег с напарником за пригорком недалеко от дороги. Это будет единственный шум со стороны атакующих, ведь пулеметчик сразу положит десятка два человек, если повезет.

Обоз ехал неторопливо, шагом. Заметно было, что люди подустали, некоторые дремали прямо в седлах. Тем неожиданнее для них прозвучала пулеметная очередь. Одновременно с ней к дороге с трех сторон вылетели всадники. Стрижак и Кочура с пятью десятками всадников понеслись прямо в лоб обозу. Среди махновцев произошла заминка, затем возницы стеганули лошадей, разворачивая тачанки. Снег таял, но было его много, перемешанного с землей, тачанки вязли. Бойцам Кочуры и Стрижака хватило времени добраться до обоза, но с потерями. Пулеметы махновцев затарахтели на две стороны, покосить людей и лошадей успели. В самом выгодном положении оказались те, кто нападал в лоб, – первую тачанку не удалось развернуть, огонь она вела в сторону.

И началось. Звякали сабли и шашки, грохали выстрелы, ржали лошади, кричали люди. Быстро наступала темнота. Стрижак и это предусмотрел. Накануне велел всем хлопцам нашить на рукава по белой тряпице, чтоб не ошибиться и не завалить сгоряча своего. Махновцы сражались отчаянно, оно ж и понятно: умирать никому неохота.

Через полчаса все закончилось, ведь Стрижак и Кочура превосходили числом махновцев. Но и у них были серьезные потери, такие, которых не ожидали. Кочура лично из «нагана» расстреливал раненых и оставшихся в живых махновцев, а осталось их немного. Стрижак наблюдал за ним, сидя в седле, не выказывая своего отношения к расстрелу. Затем своих раненых погрузили на сани и тачанки, выпрягли убитых лошадей, собрали оружие и поскакали в стан Стрижака, оставив поле боя как есть.

Дорога была длинная, до места добрались к утру. Двое раненых по дороге скончались. Стрижак ехал хмурый – у него осталось сорок три человека, потери Кочуры были куда значительней, но у него осталось шестьдесят всадников с небольшим. «Добыча не стоила того», – думалось Николке.