Брюхо Петербурга. Общественно-физиологические очерки

В Петербурге за каждым вновь пришедшим судном наблюдает корабельный смотритель таможни, который в районе своих наблюдений имеет весьма большое количество пристаней, до Шлиссельбурга включительно, так как судно может бросить якорь в любой пристани. Это установлено в видах удобства торговли: например, хлопчатобумажный фабрикант может выгружать хлопок у ворот своей фабрики, что сокращает перевозку. Корабельный смотритель обязан ежедневно посещать все пристани и принять от досмотрщика список пассажиров и товаров. В таможне по этому документу берут государственную пошлину. В 1884 г. из-за границы было привезено товаров на сумму 63 350 000 рублей, в том числе одних вин на 6 000 000 рублей. Петербург ежегодно выписывает из Франции 217 000 бутылок шампанского. И дорого же обходится это удовольствие, так как одной только пошлины взимается с каждой бутылки 1 рубль 25 копеек.

Ежегодно идет в Петербург морем 6 миллионов штук апельсинов и лимонов и 500 000 фунтов винограда.

Чаю доставляется в Россию вообще 35 миллионов фунтов; из этого количества морем на Петербург привозят 1 500 000 фунтов.

В таможне прибывшему товару составляют так называемую грузовую роспись, в которой обозначается номер и вес товара, кому он адресован и место склада. При выгрузке судна на таможне присутствует «береговой», который в особую книгу записывает количество выгруженного товара. Выгрузкой заведуют артели. На бирже насчитывается 29 артелей, которые в совокупности представляют собою рабочую силу в количестве до 3000 человек. Одна из старейших артелей состоит из 110 артельщиков. Чтобы поступить в артель, кроме рекомендации будущий сочлен ее должен еще внести залог от 200 до 2000 рублей. Впрочем, надежную рекомендацию можно и обойти: следует только позаботиться об угощении всей артели, и дело будет в шляпе. Каждый артельщик получает жалованье не менее 25 рублей в месяц.

По окончании навигации артели производят расчет с купеческими фирмами. В это время и бывает «дуван»: артель делит между собою то количество денег, которое еще осталось, за вычетом розданного жалованья. Заработок одной из больших артелей простирается до 80 000 рублей в год.

Понятно, что обилие артелей вызывает между ними сильную конкуренцию. Нередко одно и то же судно выгружается двумя, тремя артелями: одна выгружает товар для одного купца, другая – этот же товар для другого и т. д.

Дрягильская артель – самая популярная. Она получила свое название от голландского слова «дрягиль», что значит рабочий. Дрягильская артель обязана выгружать привозимые к здешнему порту товары, какие бы они ни были, как сухие, так и питейные, по подаваемым объявлениям, по таксе, в которую включены: выгрузка из кораблей, возка в пакгаузы, вкатка на весы и выпуск из пакгаузов.

Кроме пошлины таможня собирает и так называемый складочный сбор. Если товар по истечении 3 дней со дня привоза лежит неубранным, под открытым небом, то взимается по копейке с пуда в каждые 3 месяца; если же товар хранится в кладовых, то от 4 до 8 копеек с пуда. Дрягильская компания берет за выгрузку 11 рублей с 1000 пудов.

Говоря о биржевых артелях, следует упомянуть, что каждая артель выбирает себе старосту и счетчика. Понятно, содержание администрации всех 29 артелей обходится недешево.

В летнее время красавица Нева имеет весьма оживленный вид.

На 9-й линии Васильевского острова – целый лес мачт иностранных пароходов. На Калашниковской пристани теснятся тысячи судов с хлебным товаром в ожидании выгрузки. Кроме того, в районе столицы то и дело плавают пароходы, отвозящие публику на острова. Между Шлиссельбургом и Петербургом ходит несколько пароходов, ежедневно совершающих рейсы. Пароходное общество поддерживает сообщение с городом многих невских пристанищ, служащих станциями для петербургских дачников; подобных пристаней насчитывается до 20. В общей сложности едва третья часть берегов Невы остается незаселенною. Даже по Фонтанке бегают 12 маленьких пароходов Финляндского общества пароходства. В октябре 9-я линия Васильевского острова начинает пустеть. Заграничные суда спешат заблаговременно уйти домой, пока не пошел лед.