Брокен-Харбор

— Поставили на кон годы жизни ради клочка поля в глуши.

— Ну, значит, они были оптимистами. Это хорошо, — сказал я.

— Да? Оптимизм — это одно, а безумие — совсем другое.

— А тебе не приходило в голову, что они достаточно взрослые и могут сами принимать решения?

— Да, и поэтому я не стал разевать пасть. Сказал: «Поздравляю, счастлив за вас, скорее бы увидеть ваш дом». Кивал и улыбался, когда они поднимали эту тему, когда Дженни показывала мне образцы ткани для занавесок, когда Эмма нарисовала свою будущую комнату. Я хотел, чтобы дом оказался замечательным. Я молился о том, чтобы их мечта сбылась.

— Но этого не произошло.

— Когда дом был достроен, они привезли меня на него посмотреть. В воскресенье, за день до подписания окончательного договора. Два года назад — даже немного больше, потому что это было летом. Погода была жаркая и душная, облачная, и облака так и давили на голову. Место было… — Конор издал мрачный звук — возможно, рассмеялся. — Да вы сами видели. Тогда оно выглядело получше — сорняки еще не полезли, стройка кругом продолжалась, так что, по крайней мере, поселок не походил на кладбище, но все равно не казался местом, где кто-то захочет жить. Мы вышли из машины, и Дженни говорит: «Смотри, отсюда видно море! Роскошно, правда?» Я говорю: «Ага, отличный вид», но я соврал. Вода выглядела грязной, маслянистой, с моря должен был дуть освежающий ветерок, но даже сам воздух казался мертвым. Дом выглядел мило — если вам нравится Степфорд, — однако прямо через дорогу был пустырь и стоял бульдозер. Гребаный кошмар. Мне хотелось развернуться и бежать оттуда без оглядки — и утащить Пэта и Дженни с собой.

— Ну а сами они что? — спросил Ричи. — Они были довольны?

Конор пожал плечами:

— Похоже на то. Дженни говорит: «Стройка через дорогу закончится всего через пару месяцев». Мне так совсем не показалось, но я промолчал. Она продолжает: «Здесь будет так чудесно! В банке нам дают сто десять процентов от нужной суммы, чтобы хватило на отделку и мебель. Я подумываю оформить спальню в морском стиле, как тебе идея?» Я говорю: «А не лучше ли взять сто процентов, а комнаты обставить по ходу дела?» Дженни отвечает сквозь смех — прозвучало это фальшиво, но, возможно, мне так показалось из-за воздуха, приглушавшего все звуки: «Ох, Конор, расслабься. Мы можем себе это позволить. Ну да, придется реже ходить по ресторанам, и что с того? Все равно рядом ни одного нет. Я хочу, чтобы все было красиво». Я говорю: «Просто так будет безопаснее. На всякий случай». Может, мне стоило промолчать, но то место… Там такое ощущение, будто за тобой наблюдает здоровенный пес; он приближается, и ты понимаешь, что сматываться ко всем чертям надо прямо сейчас. Пэт тоже рассмеялся и говорит: «Братишка, ты хоть знаешь, как быстро растут цены на недвижимость? Мы еще даже не переехали, а дом уже стоит больше, чем мы за него платим. Его в любой момент можно выгодно продать».

— Если они и сошли с ума, то не одни, а вместе со всей страной. Обвала не предвидел никто, — сказал я и услышал, как напыщенно звучит мой голос.

Конор дернул бровью:

— Вы так думаете?

— В противном случае страна не угодила бы в такую пропасть.

Он пожал плечами:

— В финансах я не смыслю, я всего лишь веб-дизайнер. Однако я понимал, что никому не нужны тысячи домов в глуши. Люди покупали их только потому, что повелись на обещания, будто через пять лет они смогут продать свою недвижимость в два раза дороже и переехать в место поприличнее. Даже я, обыкновенный кретин, понимал, что простаки, готовые вкладываться в пирамиду, рано или поздно закончатся.

— Вы только полюбуйтесь на нашего Алана Гринспена[26]

, — сказал я. Конор начал меня злить — потому что оказался прав и потому что Пэт и Дженни имели полное право считать, что он ошибается. — Приятель, задним умом мы все сильны. Ты бы не помер, если бы проявил чуть больше позитива.

— В смысле, навешал бы им еще больше лапши? С этим отлично справлялись другие — банки, застройщики, правительство: «Скорей покупай, это самая выгодная инвестиция в твоей жизни…»

— Если бы мои лучшие друзья стояли на краю пропасти, я бы тоже им что-нибудь сказал, — заметил Ричи, с хрустом смяв пакетик с сахаром и бросив его в корзину. — Может, их бы это и не остановило, но падение хотя бы не стало таким шоком.

Оба смотрели на меня так, словно они заодно, словно я чужак. Ричи просто подталкивал Конора рассказать о том, как кризис подействовал на Пэта, но мне все равно стало досадно.

— Продолжай, — сказал я. — Что было дальше?

Конор подвигал челюстью; воспоминания взвинчивали его до предела.