Броня Балтики

Минные постановки наших эсминцев оказались эффективными: 26 июля при очередной попытке отряда германских сил пройти Ирбенским проливом в Рижский залив на русских минах подорвались и затонули два германских тральщика. Потеряв корабли, противник прекратил траление фарватера и начал отход из Ирбенского пролива. При выходе в Балтийское море подорвались на минах и получили тяжелые повреждения крейсер «Тетис» и миноносец.

В настоящее время в Центральной Балтике наступило некоторое затишье. Однако, по данным нашего радиоперехвата и агентурным сообщениям, в ближайшие дни противник продолжит интенсивное траление фарватера в Ирбенском проливе, а в течение следующих десяти суток ожидается очередная попытка германского флота прорваться в Рижский залив. С этой целью в Данциге будет формироваться ударный отряд, в состав которого войдут линейные корабли, крейсера, эсминцы и тральщики. По настойчивому требованию верховного командования кайзера присутствие значительных сил германского флота в Рижском заливе имеет цель облегчить наступающим сухопутным войскам окончание затянувшейся операции по захвату Риги.

Начальник разведывательного отделения

Балтийского флота

полковник Генерального Штаба Стрельцов.

Полет над заливом

(август 1915 г.)

В поезде Стрельцову не спалось. Его Петроград, откуда он только что отправился в Ревель, вернее, его старый

Петербург, где он жил прежде, не отпускал в мыслях. Город зримо предстал в воспоминаниях, где ребенком с родителями он радостно гулял по набережным Фонтанки. Потом, в годы учебы в 1-м кадетском корпусе, который располагался в Меншиковском дворце, любимыми мальчишескими улицами стали линии Васильевского острова. Побегали по ним славно, позабавились кадетами.

А дальше – Петербургская сторона: Павловское военное училище. Стрельцов был членом братства «паелоное», юнкеров-павловцев. Суровые внутренние законы старейшего столичного пехотного училища, восходившие к аскетизму императора Павла I, признавались военной кастой в качестве приоритетных. В начале 1890-х годов училище вернулось в прежнее здание на Большой Спасской улице, и «павлоны» царили на огромной территории от набережной Ждановки до Петропавловской крепости. Это притом, что через квартал от Павловского училища на Большой Гребецкой улице размещалось Владимирское военное училище. Юнкера-владимирцы не задирались к павловцам, по умолчанию признавая их авторитет.

«Павлоны»

продолжали держать форс и после выпуска: прекрасная подготовка в училище позволяла им оставаться первыми и в гвардии, и в армии. Статистика начала XX века свидетельствует, что более половины слушателей военной академии Генерального Штаба на Суворовском проспекте были выпускниками Павловского училища. Стрельцов родился четырьмя годами позже Николая Августовича Монкевица, своего будущего «шефа» в разведке. Четырьмя годами после него произведен в подпоручики после того же Павловского училища и выпущен в лейб-гвардии Литовский полк, где познакомился с Монкевицем. Из Варшавы Монкевиц уехал поступать в академию Генштаба, Стрельцов по прошествии нескольких лет уехал туда же. В 1910 году два «павлона» встретились на Дворцовой площади в Главном управлении Генерального Штаба.

Илья Иванович стоял у темного окна мчавшегося в ночи поезда и раскладывал на «кусочки» свою жизнь в Петербурге. После училища он женился и увез молодую жену в Варшаву, где родились обе дочери. В 1906 году семья выпускника академии Генштаба уехала в Китай, где прожила более трех лет. Именно там, в душном и влажном климате Циндао, супруга Стрельцова заболела в первый раз. Возвращение в Петербург не принесло ей облегчения и привело к трагическому финалу.

Теперь год длится война, конца-краю которой не видно. Столичная жизнь для полковника закончилась по собственному желанию. Вернется ли он «на брега Невы», как писал поэт, Бог ведает!