BRONZA / БРОНЗА

- Я так рада твоему возвращению, mon cher! - выдохнула она жарким шепотом. - Но меня просили передать тебе Поцелуй Матери! - с этими словами притянула к себе его голову. Пунцовые губы прижались ко лбу, заставив его вздрогнуть от внезапной боли и распахнуть сразу же ослепшие глаза.

Когда лорд Октавиан очнулся - он был в карете один. Некоторое время сидел, не двигаясь. Перед ним все еще стояла унизительная картина собственного падения.

- Я выколю тебе глаза… Я вырву твое лживое сердце… - наконец произнес он тихим, совершенно бесцветным голосом. И протянул в темноту руку, как будто тот, кому пообещал это, был совсем близко и можно было пальцами дотянуться до его горла. Застывшее ледяным спокойствием бледное лицо вдруг исказила безудержная, лютая злоба, словно бумажную маску, ломая красивые черты.

- А-а-а! А-а-а! А-а-а!

Лишь когда обрывки страусиных перьев от изорванной в бешенстве треуголки усыпали пол, наконец, смог взять себя в руки и перестал орать. С гримасой, мало похожей на улыбку, очень ласково пообещав кому-то поцеловать розы на его могиле, поправил кружево манжет, взял трость и покинул карету.

В холле особняка сонная прислуга встречала молодого господина, вернувшегося неизвестно откуда, на рассвете. Никто не смел поднять на хозяина глаз. Исходящее от него зло было почти осязаемо.

В спальне широкую кровать под парчовым пологом согревали своими телами две девушки. Возле камина, исходя паром, дожидаясь его, стояла медная ванна с горячей водой. Взмахом руки он прогнал служанок прочь; не выносивший с его чувствительным обонянием запаха человеческого пота, сбросил одежду и с наслаждением погрузился в воду. Демоны не воняли. Они вообще не имели запаха.

- Милорд, этот напиток из монастырских подвалов! Такого вам пока не доводилось пробовать! - радостно доложился один из миньонов, подавая хозяину венецианского стекла бокал.

Опрокинув в себя янтарную, пахнущую солнцем жидкость, он почувствовал, как по замерзшему телу разливается приятное тепло. Голова при этом легкой не стала.

- Завтра, непременно, поведаете мне… - поблагодарив взглядом, протянул руку за следующей порцией. Когда ночная сорочка тепло коснулась его кожи, наконец-то смог просто улыбнуться. - Сегодня вы спите со мной, - скорее попросил, чем приказал, и миньоны, повизгивая от удовольствия, завертелись вокруг хозяина. Поглаживая густой волчий мех, прислушиваясь к тихому звериному сопению, он вспомнил лицо виконта. «Значит, я люблю тебя… мой глупый, простодушный брат… Значит, ты единственный, кто владеет мною? И мое сердце бьется в твоей груди - отданное тебе одному?! Означает ли это, что у меня теперь нет сердца? Какой же ты жадный, братец…» - подумал лорд Октавиан, засыпая.

9 глава

Правление Карла 2-го Стюарта, 17 век. Танжер, Марокко

Облокотившись на ограждение, виконт стоял на корме корабля, смотрел прямо перед собой и с каждой минутой все больше хмурился. Британский берег давно исчез из виду. Свежий морской ветер трепал волосы, швыряя в лицо холодные соленые брызги, а он до сих пор ощущал себя грязным. Стоило только вспомнить, как униженно он стоял на коленях перед этой белокурой сволочью и тот с крайним неприличием терся об его задницу, как сердце тут же начинало яриться бешенством, а рука сама сжимала эфес шпаги. «Какого черта я позволил Монсеньору уговорить себя на эту авантюру? - жалел он себя. - Да пусть это прожорливое чудовище… чтоб ему подавиться… этот кровожадный Люцифер… сожрет чванливых англичан всех до единого! Пропади они пропадом вместе со своим островом! Ноги моей здесь больше не будет! Никогда!» И чем больше виконт жалел себя, тем острее становилась неприязнь к невольному свидетелю собственного унижения. А маленький паж, надо думать, из сострадания все время отводил взгляд, хотя на душе у виконта и без этой возникшей между ними неловкости было муторно…

Потребовалось время, чтобы уложить всех «плясунов» обратно на пол. Он подошел к окну. Отодвинул штору. Карета давно растворилась в сизом предутреннем тумане. - Переночуем здесь. Искать что-то другое нет нужды… - повернулся он к своему спутнику.

- Но как же все эти трупы?!

- А что с ними? Они мертвы.

- Но вдруг кто-нибудь войдет сюда и увидит… - с каким-то виноватым видом маленький паж развел руками.

- Не войдет! Дверь сторожит Заклинание Стражи. Разве ты не почувствовал сопротивления воздуха, когда мы входили?

- Да. Так это был не сквозняк?

- Нет, - устало отозвался он и, нахмурив брови, покрутил головой. - Интересно… где у них кухня?

- Простите меня… - услышал виконт виноватый голосок отрока и оглянулся.

- За что простить? - еще не понял, но внутренне уже похолодел.

Маленький паж тер кулаками глаза, кажется, собираясь расплакаться.

- Я подвел вас… Надо было сразу… Как только он сказал… Но ваш противник… он не делал ничего опасного… Я был невнимателен и подвел вас…