Бросок костей

Дальнейшие события стали бы для невольного наблюдателя полнейшей неожиданностью. Но видеть это могли лишь равнодушные вороны, умирающая река и сухие кусты. Проходи мимо брахман из окружения Дхаумьи или земная аватара бога, происходящее подтвердило бы правоту древних мудрецов, утверждавших, что только кшатрии достойны называться истинными воинами. А как еще объяснить поведение глупого сына суты, продолжительное время сидящего на дне русла пересохшей реки и страдающего от чувства вины за отнятые жизни? Разве настоящий воин проведет два дня в палящей пустыни, ухаживая ща своей раненой лошадью? Нет, он, не моргнув глазом, вонзит меч в сердце животному и тем избавит его от мучений! А когда лошадь умрет, будут ли воин хоронить ее, сам погибая от нестерпимой жары? Пойдет ли кшатрий собирать в безжизненных песках сухие дрова на погребальный костер своих врагов, вместо того, чтобы оставить их тела на растерзание стервятникам? Печально, но сута, некогда выдавший себя за брахмана, не уяснил для себя суть дхармы кшатрия. Долг воина — убивать, не беспокоясь о последствиях. Пока Карна не примет эту простую истину, ему не быть настоящим воином.

Нападение сильно задержало Карну. Лошадь его пала, а кони преследователей ускакали в просторы пустыни. Дальнейший путь сута проделал пешком. Он приближался к Хастинапуру, где ему грозила нешуточная опасность. Город ждал свою добычу — в переулках, на постоялых дворах, в харчевнях, на людных перекрестках, в лавках и везде, где могло собраться более двух человек, говорили об одном. О судьбе дерзкого суты. Люди Видуры, Дурджаи и Дхаумьи с надеждой и тревогой всматривались в лица всех приезжающих в столицу. Привлеченные высокой наградой молодые люди сбились в шайки и бродили ночами по улицам, останавливая каждого прохожего. Все ждали человека, похожего на молодого Адиратху. Большинство пребывало в уверенности, что Карна осмелится проникнуть в город только под покровом ночи.

Накануне состязания, когда помпезная процессия царевичей взбудоражила все улицы Хастинапура, Карна, без всяких затруднений, вошел в столицу. Стоял ранний вечер, под грохот многочисленных барабанов тут и там танцевали толпы горожан. Выбившиеся из сил пьяные мужчины прислонялись к зданиям или падали прямо на дорогу. Никто не мог равнодушно смотреть на уличные торжества. Два раздраженных городских стражника, которые вместо служебных обязанностей предпочли бы присоединиться к гуляющим, остановили Карну для проверки. Никакого сходства с портретом на ткани они не обнаружили, в качестве мзды вытребовали себе по паре мелких монет и отпустили юношу восвояси.

Пройдя через ворота, Карна зашел в харчевню, где слушая городские сплетни, наконец, понял, что за его голову назначена внушительная награда. Его до сих пор никто не узнал, но это лишь вопрос времени. В любой момент он может столкнуться с кем-то, знакомым с детства. Аппетит сразу улетучился, живот свело от страха, голова закружилась. К еде, лежащей перед ним на пальмовом листе, Карна так и не притронулся. Не желая вызвать подозрений, юноша свернул лист с пищей, взял его с собой и покинул заведение.

Необходимо найти место для ночлега. Этой ночью он не должен попасть в руки охотников за наградой, а завра сута проберется на арену и бросит вызов знатным кшатриям. Но позволят ли ему продемонстрировать свои доблесть и умения? Или схватят, может, и убьют, как только он объявится? Что ж, защищая свободу и жизнь, он успеет показать им все, чему обучился у гуру! Вся Бхарата ищет его за то, что он осмелился отвергнуть предрассудки, стоявшие на пути в мечте. Им попраны традиции, считающиеся священными на этой земле. Карна был уверен, что его ждет расплата за такую дерзость.

«О Шива! Позволь мне прожить завтрашний день! Я должен показать всем людям, чего может достигнуть сута, получивший хоть малейший шанс!»

Карна собирался выбросить сверток с едой, но заметил сидящего под деревом нищего. Рядом с оборванцем лежала собака, положив голову ему на колени. Карна подошел и положил еду перед нищим. Тот благодарно улыбнулся. Что-то в его глазах тронуло сердце Карны.

— О господин! Ты так добр, ты даруешь пищу голодному! — нищий сложил почтительно руки у груди и поклонился. — Ты Кришна, явившийся ко мне и утоливший мой голод!

От имени Кришны у Карны все тело пробило дрожью. Страх усилился. Знает ли нищий о поисках негодного суты? Его могут допросить стражники, и он припомнит лицо благодетеля. Надо срочно уходить отсюда!

— Господин мой! Второй раз я буду сыт благодаря тебе. Я узнал тебя, когда ты только вошел в город. Все эти люди ищут тебя, но у них неверное изображение. Я не забыл вкуса еды, которой накормила меня твоя матушка! Я был еще ребенком, когда вместе с другом попал в дом твоих родителей в ночь нападения Такшаки. Ты не помнишь меня?

Действительно, Карна припомнил тот случай, вспомнил и мальчика-неприкасаемого, пришедшего в их дом с Первым советником Видурой.

«Боги! Он знает меня. Это конец!» — подумал Карна.