Бруклин

Наконец, по истечении почти двух часов, все встали. Эйлиш, Тони и Фрэнк договорились встретиться (после того как она заглянет в уборную) в очереди к ближайшему киоску, торговавшему хотдогами. Поскольку ее мучила жажда, Эйлиш, отыскав братьев почти у самого киоска, решила, что должна по возможности ничем не отличаться от них, и тоже взяла себе пива и постаралась покрыть хотдог горчицей и кетчупом такими же театральными взмахами, как Тони с Фрэнком. К моменту их возвращения на места игра уже возобновилась. Эйлиш спросила у Мориса: неужели прошел всего лишь первый тайм? – и услышала, что в бейсболе таймов нет, перерыв устраивают после седьмого иннинга, почти под конец игры, и это скорее короткая пауза, а называется она «стретчем». Тут Эйлиш пришло в голову, что Морис – единственный из четверых братьев, кто имеет некоторое представление о подлинной глубине ее невежества по части игры. Она сидела, думая об этом и улыбаясь самой себе, – странно, насколько ей было безразлично это, даже когда что-нибудь из происходившего на поле сбивало ее с толку. Она понимала только одно: по какой-то причине удача и успех в очередной раз медленно ускользают от «Бруклинских Доджерсов».

День благодарения Эйлиш провела с семейством Тони, и его мать решила, что она сможет прийти к ним и на Рождество, и почти обиделась, услышав отказ, – спросила, возможно, ей не по вкусу их еда? Эйлиш объяснила, что не хочет подводить отца Флуда и собирается в этом году тоже поработать в доме приходского собрания. Тони с матерью несколько раз говорили ей, что ее работу там способен выполнить и кто-то другой, однако Эйлиш осталась непреклонной. Она чувствовала себя слегка виноватой, слушая их слова о ее самоотверженном милосердии и зная, что долгий день у отца Флуда будет ей приятнее, чем предрождественский ужин в квартирке Тони и его семьи. Все они нравились ей, несходство четверых братьев представлялось интригующим, но по временам она ощущала, оставаясь одна после завтрака или ужина с ними, удовольствие большее, чем от сидения за их столом.

В послерождественские дни она виделась с Тони каждый вечер. В один из них он рассказал ей о плане, который сложился у него, Мориса и Лоренса, – они собирались купить по бросовой цене участок земли на Лонг-Айленде и застроить его. Это потребует времени, сказал Тони, года, возможно, а то и двух, потому что участок находится вдали от коммунальных сетей – это попросту кусок голой земли. Однако братья знали, что сети туда вскоре подтянутся. Пустая сейчас земля, сказал Тони, через несколько лет обзаведется асфальтированными дорогами, водопроводом и электричеством. Места на их участке хватит для пяти домов, с собственным садом каждый. Морис учится по вечерам на инженера-сметчика, а Тони с Лоренсом будут ведать сантехникой и плотницкими работами.

Первый дом, объяснил он, они построят для семьи – матери давно хочется обзавестись садом и настоящим собственным жильем. А после возведут еще три дома и продадут их. Правда, Лоренс с Морисом спросили у него, не хочет ли он получить в личное распоряжение пятый, и он ответил, что хочет, а теперь и сам спрашивает у нее, придется ли ей по душе жизнь на Лонг-Айленде? Там рядом океан, сказал Тони, и до железнодорожной станции рукой подать. Правда, ему не хочется везти ее туда сейчас, зимой, потому что земля там голая, вид унылый, просто заросшая кустарниками пустошь. Это будет их дом, сказал Тони, они смогут сами его спланировать.

Слушая Тони, Эйлиш пристально наблюдала за ним, поскольку понимала: так он просит ее выйти за него замуж, предполагая, впрочем, что они уже договорились, хоть и не на словах, пожениться. Сейчас он просто описывает в подробностях жизнь, которую может ей предложить. Закончил Тони сообщением о том, что собирается основать вместе с братьями компанию, которая будет строить дома. Они копят деньги, обсуждают планы, однако при их умениях и при наличии первого участка долго им ждать не придется, уже в скором времени все они заживут гораздо лучше. Эйлиш ничего ему не ответила. Предложение Тони, его практичность, серьезность и искренность едва не довели ее до слез. Она не хотела говорить ему, что должна все обдумать, поскольку понимала, как глупо это прозвучит. Она просто покивала, улыбнулась, взяла Тони за руки и притянула его к себе.