Бруклин

Джордж и Джим, знавшие владельца отеля «Кортаун» по регбийному клубу, успели договориться с ним насчет особого столика со свечами, вина и ужина, который должен был завершиться шампанским. Эйлиш заметила, что посетители за другими столиками поглядывают на их компанию как на самых важных гостей ресторана. И Джордж, и Джим были в спортивных куртках, при галстуках и во фланелевых брюках. Наблюдая за Нэнси, когда та просматривала меню и заказывала еду, Эйлиш обнаружила в подруге нечто новое: та выглядела более изысканной, чем прежде, а импозантные манеры официанта воспринимала всерьез, между тем как несколькими годами раньше его напыщенность заставила бы Нэнси приподнять брови или сказать ему что-нибудь небрежно дружелюбное. Скоро, подумала Эйлиш, ее подруга обратится в миссис Джордж Шеридан, а в их городе это кое-что значит. И Нэнси уже с удовольствием осваивает эту роль.

Позже, в баре отеля, его владелец, Джордж и Джим – все трое красивые и ухоженные – завели разговор о завершившемся сезоне регби. Странно, думала Эйлиш, что Джордж и Джим не привозили в Кортаун сестер своих друзей. Она знала, все в городе удивились, когда он стал ухаживать за Нэнси, чьи братья в жизни своей в регби не играли, и объясняли эту новость тем, что она красивая и манеры у нее хорошие. Два года назад, вспомнила Эйлиш, Джим Фаррелл открыто нагрубил ей, и она тогда думала, что причина тут в ее семье, которая ничем в городе не владела. А теперь, вернувшись из Америки, она словно привезла с собой нечто близкое к романтическому ореолу, который все для нее изменил, и вот сидит здесь рядом с Нэнси, наблюдая за беседующими мужчинами.

Эйлиш не ожидала увидеть в танцевальном зале столько жителей Эннискорти. Многие из танцевавших знали, по-видимому, о скорой свадьбе Нэнси и Джорджа и поздравляли их, пока они пересекали зал. Джиму, заметила Эйлиш, свойственна манера просто кивать людям, давая понять, что он их узнает. В манере этой не было недружелюбия, но не было и приглашения подойти к нему. Он казался Эйлиш более жестким, чем постоянно улыбавшийся Джордж; интересно, объясняется ли это тем, что Джим управляет пабом и потому знаком со множеством людей, но старается держаться обиняком.

Весь вечер она танцевала с Джимом – если не считать тех редких случаев, когда он и Джордж ненадолго менялись партнершами. Эйлиш знала, что за ней наблюдают, обмениваясь комментариями, люди из ее города, в особенности пока музыка игралась быстрая и позволяла понять, какие она и Джим хорошие танцоры, да, собственно, и позже, когда в зале приглушили свет, музыка пошла медленная и они танцевали, обнявшись.

Танцы закончились, они вышли из зала, ночь еще оставалась теплой. Эйлиш с Джимом позволили Джорджу и Нэнси уйти вперед, сказав, что скоро их нагонят. Весь день Джим вел себя безупречно: не давал ей скучать, но и не раздражал ее, не навязывался чрезмерно, был предельно тактичен, временами забавен, вежлив, не досаждал болтовней. Да и в танцевальном зале, где одни были пьяны, другие слишком стары или выглядели так, точно приехали туда на тракторах, Джим выделялся из общей толпы. Красивый, элегантный, ловкий – пока тянулся вечер, Эйлиш проникалась все большей гордостью за своего спутника. Они нашли место между пансионом и новым бунгало и принялись целоваться. Джим не спешил, время от времени он приподнимал лицо Эйлиш, чтобы взглянуть в полутьме ей в глаза, а после снова целовал ее, страстно. Она чувствовала, как язык Джима вторгается в ее рот, и отвечала ему – поначалу легко, но затем с чем-то близким к настоящему возбуждению.

В машине, которая везла их в Эннискорти, они сидели бок о бок на заднем сиденье, пытаясь скрыть, чем занимались совсем недавно, однако в конце концов сдались, немало насмешив этим Нэнси и Джорджа.

Получив в понедельник утром записку с просьбой зайти в «Дэвис», Эйлиш решила, что ей хотят заплатить деньги. А придя туда, снова увидела ожидавшую ее Марию Гетинг.

– Мистер Браун хочет поговорить с вами, – сказала Мария. – Я пойду посмотрю, свободен ли он.

Мистер Браун был начальником Роуз, одним из владельцев завода. Эйлиш знала, что родом он из Шотландии, и часто видела его за рулем очень большого, сверкающего автомобиля. От нее не укрылось, с каким благоговением Мария произносит его имя. Вскоре Мария вернулась и сказала, что он готов принять Эйлиш немедленно. И провела ее по длинному коридору, который упирался в дверь кабинета мистера Брауна. Он сидел в высоком кожаном кресле за длинным столом.

– Мисс Лейси, – произнес он, встав и перегнувшись через стол, чтобы пожать Эйлиш руку, – я написал вашей матери после смерти бедной Роуз, мы были ужасно огорчены, и я все думал, не зайти ли мне к ней. А недавно мне сообщили, что вы вернулись из Америки, – по словам Марии, вы получили там диплом по бухгалтерскому делу То есть по его американской системе, не так ли?

Эйлиш ответила, что, на ее взгляд, американская и британская системы мало чем отличаются.