Брусилов

В те же годы резко ухудшились дела в брусиловской семье. Анна Николаевна медленно угасала, уже ничто не могло ее спасти. Последние годы она не поднималась с постели. Заботливый муж ничем уже не мог отвратить неизбежного, стремясь только по возможности облегчить страдания несчастной женщины. В 1908 году она скончалась. В возрасте пятидесяти пяти лет Брусилов остался один. Верный, преданный беспредельно, хоть и слабый телесно друг его ушел навсегда. «Мой брак был безусловно счастлив» — эти по-мужски скупые, по-солдатски определенные слова Брусилова остались для нас единственным и лучшим памятником его верной и такой несчастной супруге.

В том же году Алексей Алексеевич Брусилов-младший окончил Пажеский корпус. Высокое положение отца предопределило судьбу сына: он был зачислен корнетом в лейб-гвардии Конно-гренадерский полк — один из тех полков, которыми командовал генерал Брусилов. В ту пору подобные случаи были нередки и предосудительными не считались. Между отцом и единственным сыном не сложилось душевной близости («Считаю, что это большой грех на моей душе», — с беспощадной суровостью писал впоследствии старший Брусилов). О судьбе младшего будет рассказано позже, а здесь отметим лишь нечто весьма важное для судьбы генерала: одиночество его оказалось тяжелым, ибо и с братьями своими он тоже виделся довольно редко.

Надо полагать, что это душевное состояние Брусилова ускорило его решение покинуть Петербург и гвардию и вновь вернуться в войска. Там, в боевых порядках родных ему русских солдат, среди офицеров самого простого происхождения, занятый насущными хлопотами армейской повседневности, он сможет потратить силы не на умиротворение титулованных скандалистов, а послужить главному — делу усиления обороноспособности родины. И подальше от гнилого Петербурга, от Распутина и его «друзей», от придворных интриг, в которые постоянно втягивали Брусилова разные случайные обстоятельства.

Подальше, подальше от столицы, где сгустились свинцовые предгрозовые сумерки. В зыбкой тьме удобнее разбойничать, развратничать, плести заговоры, совершать убийства из-за угла, трудиться же лучше днем. Брусилов трудился всю жизнь, цель его трудов была бескорыстна и нравственно полезна. Что ж поделаешь, если всю жизнь довелось ему трудиться в сумерках. Видимо, он сделал меньше, чем мог бы в других условиях, при решении других задач, при другом руководстве. Даже наверняка так. Но он выполнял свой долг в тех неблагоприятных условиях с наивысшими результатами, а ведь можно было спустить рукава и махнуть рукой (что и делали многие).

Трудно трудиться в сумерках. Значит, туда, где больше света, больше дела, где редеют сумерки. Туда, к войскам.

Уйти из гвардии в обычную, так сказать, армию было куда проще, чем наоборот. Уже на исходе столь несчастливого для Брусилова 1908 года ему было объявлено о предстоящем назначении на должность командира 14-го армейского корпуса, что находился на западной границе, в Царстве Польском, под городом Люблином. А 6 декабря, в день святого Николая-зимнего, последовал высочайший приказ о производстве Брусилова в генерал-лейтенанты.

Перед рождеством он уже распростился с полками, которыми командовал более двух лет. Да, полки имели славную историю, но настоящее их было плачевно, а будущее сомнительно. Отдал прощальный визит великому князю Николаю Николаевичу.

В полном одиночестве проводил печальный 1908 год и невесело встретил 1909-й. А уже через несколько дней отбыл поездом в Варшаву, где находился штаб его нового округа.

Часть Польши, входившая в то время в состав Российской империи и составлявшая так называемое Царство Польское, представляла собой тугой узел острейших социальных и национальных противоречий. Здесь был многочисленный и боевой рабочий класс, имевший отличные революционные традиции. Начиная с 1905 года и вплоть до начала первой мировой войны стачки и волнения не прекращались, то затухая, то вспыхивая с новой силой. Царская администрация проводила грубую национальную политику, оскорблявшую патриотические чувства братского польского народа. Верхушка этой администрации состояла преимущественно из так называемых «русских немцев», то есть весьма многочисленной в ту пору касты бюрократов, которая в западных губерниях царской России составляла что-то вроде правящего сословия. Прямолинейные и грубые реакционеры, они доводили политику царизма, реакционную саму по себе, до крайне диких пределов. На этой почве пышным цветом произрастал польский буржуазный национализм. В итоге правящие классы обоих народов разжигали чувство вражды между русскими и поляками.

Кроме того, округ был приграничным, причем тогда граница эта считалась стратегически наиглавнейшей. К моменту назначения туда Брусилова ни для кого уже не было тайной, что в Берлине и Вене давно уже задумывают повторение пресловутого «Drang nach Osten» — натиска на Восток. Войну уже ждали как нечто неизбежное, понимали, что начаться она может в любое время. Вот почему в штабе округа и в частях преобладало настроение довольно тревожное.