Бубновый туз

— Потом в соседнем купе драка какая-то завязалась. Звонкий голос такой раздавался, все по нервам бил. Дай, говорит, ему по мордасам! А через минуту выстрел раздался. Вот только не знаю, убили кого или нет.

— Понятно. А что делал тот заключенный, которого освободили налетчики?

— Знаете, видеть-то я его видел, он в клетке сидел рядом с нами… Но вот что именно он делал — сказать не берусь. Не до того было, чтобы головой крутить. Честно говоря, оробел малость.

— Кто-нибудь может рассказать о случившемся? — шагнул Сарычев в толпу.

Настороженность понемногу сменилась любопытством. В глазах так и читалось: «С пониманием чекист, умеет слушать. Авось пронесет».

— Я могу рассказать, — строго произнесла крупная женщина лет сорока пяти.

— Что вы видели?

— Как поезд остановился, я-то сдуру на перрон вышла. Думала, может быть, остановка какая. Дай, думаю, огурчиков соленых в дорогу прикуплю, чтобы веселее ехать было. А тут налетчики понабежали и кричат, чтобы никто из купе не выходил. Один из них ко мне подскочил и сумочку из рук вырвал. А у меня там, между прочим, две николаевские золотые монеты лежали! — в негодовании воскликнула дама.

— Понимаю ваше отчаяние, сударыня. Вы его запомнили?

— Молодой был, но думаю, что узнала бы.

— Что было дальше?

— Войти обратно в вагон я не сумела. Они как коршуны влетели на подножки и по коридорам разбежались. Только брань из вагонов раздается. А потом милиционеров в кожаных куртках из вагона вывели. Вот такая, как у вас, будет… Только у вас пообтертая, а у них новые совсем. И тут вышел тот самый, о котором вы спрашиваете…

— Откуда вы знаете, что это был он? — перебил ее Сарычев.

— Так я видела, как его в Москве сажали, — удивленно сказала женщина. — На руках у него кандалы были, тяжелые такие. Я тогда еще подумала, убивца ведут! Как же это я с ним, иродом, в одном вагоне ехать буду? И видно, не зря переживала.

— Понятно, продолжайте.

— А тут он вышел на перрон, важный такой и без кандалов. Сразу видно, что он среди них за старшего был. И тут к нему милиционеров привели. Что они там говорили, сказать не берусь, далеко стояла. А только их лица как-то сразу переменились. А тут еще антихрист один ко мне подскочил да как даст по шее прикладом! Чего, говорит, мать, стоишь? А ну марш в вагон! Ну я и пошла… Матерью назвал, а ведь ненамного меня младше, — в голосе женщины прозвучала самая настоящая обида. — А только когда я на подножку встала, тут и выстрел прозвучал. Глянула я назад, а там один из милиционеров уже на земле лежит. Только дернул разок ногами и затих.

Напряженность первых минут спала. Толпа понемногу стряхнула оцепенение. Заговорили все разом — негодующе, зло. Чекист оказался дядькой понимающим.

— Простите, а вы случайно не товарищ Сарычев будете? — учтиво спросил мужчина в дорогом добротном пальто.

— Он самый, милейший, вы что-то хотели добавить?

Дядька пожал плечами:

— Вряд ли я сумею добавить что-то нового. Налетчики заходили в купе, требовали деньги, а если что-то не так, так сразу по мордасам! А только тот человек, про которого вы говорили, подошел ко мне и сказал, чтобы я передал привет Сарычеву от Кирьяна. — Незнакомец замялся, было видно, что он чего-то недоговаривает.

— Что он еще сказал? — потребовал Игнат.

— Сказал, передай ему, что… В общем, вы бы поостереглись его. Убить он вас хочет.

— Понятно, — хмыкнул Сарычев. — Только для меня это не новость.

— Вы зря так относитесь, — укорил его мужчина. — Я за свою жизнь разных людей встречал и могу сказать вам с полной ответственностью, что это очень опасный тип. Вы бы его поостереглись!

— Спасибо за предупреждение. Но если встречу его где-то на узкой дороге… Убегать не стану!

— Кто-нибудь видел, как освобождали заключенного? — повернулся Сарычев к свидетелям.

— Я видел, — отозвался все-таки мужчина в пальто.

— Та-ак, что вы видели?

— К клетке подошел мужчина с саквояжем. Ну, знаете, какие обычно бывают у сельских врачей. Он и сам был очень похож на доктора, спокойный такой… Достал из саквояжа какие-то инструменты и, поковырявшись немного в замке, открыл его.

— Как выглядел этот мужчина? Высокий, низкий, крупный, мелкий?..

— Роста он был такого, — приподнял свидетель руку на уровень лба. — Среднего. Упитанный такой. Пальто на нем было хорошее, из дорогого драпа. А так вида простого, встретишь такого на улице и не обернешься.

— Узнать смогли бы?

Заметно поколебавшись, мужчина ответил:

— Думаю, что да.

— Вы хотели бы еще что-то добавить?

— Право, не знаю, стоит ли?

— Стоит, — уверил Сарычев.

— Когда чекисты на перрон спустились, то этот арестант, ну, что в поезде ехал…

— Понимаю.

— Велел одному из них «Яблочко» танцевать. Сказал, что, если не станцуешь, пристрелю.

— А тот что?

— Станцевал… Потом он велел другому плясать, а когда тот не согласился, застрелил его.

— Вот оно как… Вы нам очень помогли.

— Знаете, на улицу страшно выйти. Считаю своим долгом.

«Студент» отирался здесь же — негромко давал наставления круглолицему коротышке в матросском бушлате.