Бубновый туз

— Чай не сахарный, — почти обиделся дядька. — Надену какой-нибудь макинтош, да и хожу. Народ нынче шальной пошел. Но ничего, меня боятся, стороной обходят. А если холод какой, так я тулуп надеваю, так что только нос торчит. Хе-хе-хе! Не тужу!

— А грабить-то магазин не пытались? — не унимался Кирьян. — Сейчас такое время, что из-за рубля задавить могут. А тут такие деньжищи!

— Кхм… Кхм… — откашлялся сторож. По его скривившемуся лицу было заметно, что вопрос ему не понравился. Даже бородатое лицо перекосило от невеселых дум. — Недели две назад было… Какой-то шкет затаился в зале на ночь и платьев-то с украшениями поснимал. А только я ухо приложил к двери и слышу какое-то шебуршание, глянул в щелку, а он по магазину, как хозяин, ходит и у зеркалов с обновами красуется. Отделение у нас здесь рядом. — Он кивнул на угловатое массивное здание с выступающим крыльцом. — Сбегал я за милицией, ну мы его и повязали. А потом еще раз было… — Чувствовалось, что сторож любил предаваться воспоминаниям и был рад, что в лице случайных прохожих сумел найти благодарных слушателей. — Нагрянул тут один с револьвером и давай им размахивать направо и налево перед продавцами, кричит: «Деньги давай!» А сзади один молодой человек стоял… Вот на тебя чем-то похож… Как двинул ему по шее кулачищем, так и с копыт его сбил. А уже опосля мы подбежали и скрутили его. Я ему вот этими ручонками кляп в самую глотку вставлял, — растопырил он пальцы. — Больно орал истошно. Но ничего, управились.

Кирьян посмотрел на часы.

— Спасибо за компанию… До свидания.

— Вы бы поаккуратнее, — крикнул вслед им сторож. — Народ нынче разный ходит. И все больше шальной. Как бы того… До исподнего не раздели бы. Да и дамочка ваша одета не так, как все. Признать еще могут.

— Спасибо, учту, — невесело буркнул Кирьян и свернул за угол.

Некоторое время они шли молча. Тишина не тяготила. Приятно пройтись с любимым человеком, вслушиваясь в городской покой.

Неожиданно Кирьян развернулся.

— Знаешь что… Давай я тебя провожу. Домой поеду, что-то я устал сегодня. Просто с ног валюсь.

— Тебя никто не выгоняет, ты можешь остаться у меня, — спокойно заметила Мария, посмотрев на Кирьяна снизу вверх.

В глазах тоска. Вот она, бабья доля. Внешне-то все ладится, хороша собой, при деле — тужурку вот чекистскую носит. Ни в чем мужчинам не уступает, а стоит только остаться одной, как тоска наваливается.

Кирьян отвернулся. Сделал вид, что ничего не произошло.

— Я к тебе потом приду.

— Обещаешь?

— Да.

— Тогда не провожай меня, я сама дойду. Тут недалеко. К тому же со мной оружие.

— Хорошо. Как скажешь.

* * *

Оставшись один, Кирьян быстрым шагом направился к котельной, благо идти было не очень далеко. Остановившись у порога, он осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, уверенно постучал в дверь. Сначала послышалось неясное шевеление, где-то внутри помещения пробуждалась жизнь: не то черти подбрасывали под котел угольку, не то грешники из котлов от жара повылезали. И только прислушавшись, Кирьян различил осторожные шаги.

— Кто там? — спросили из-за двери.

Кирьян узнал голос Саввы Тимошина.

— Открывай, свои.

Громыхнул засов. Дверь, скрипнув, распахнулась. Первое, что увидел Кирьян, это ошалелые глаза Ромы Овчинского.

— Фундамент пробили? — деловито спросил Кирьян, проходя вовнутрь.

Взору предстала черная нора. Неширокая, но в нее можно было запросто пробраться на четвереньках. Комья глины грудой лежали в стороне. Никакой маскировки, теперь она ни к чему.

— Пробили, — ответил Савва Назарович. — Точно в полтретьего, как и договаривались.

— Времени вам хватило?

— Вполне. Как только ты с кралей к магазину подошел, так мы и начали долбить. Вовремя ты сторожа отвлек. Такой шум стоял, думали, он услышит. Я даже Роману сказал, чтобы он посмотрел, что там наверху делается… А он вернулся и говорит, мол, ты со сторожем табачок раскуриваешь. Идиллия, в общем. А тут и фундамент поддался. Ну мы и протиснулись. — И с довольной улыбкой сообщил: — Там всего столько, что мы за два дня не управимся.

— Ценности были в сейфе?

— Да, пришлось немного поработать, — кивнул медвежатник на открытый саквояж.

— Целое ведро всяких брюликов набрали, — сообщил восторженно Роман. — Посмотреть хочешь?

— Покажь!

— В магазине оставили. Ползти придется.

— Переодеться есть во что?

— Брось! — отмахнулся Савва Назарович. — Завтра ты себе сотню таких костюмов купить сможешь!

— Тогда полезли!

Подземный ход был не столь широким, как казался. В некоторых местах Кирьяну буквально приходилось протискиваться. И он почувствовал невероятное облегчение, когда наконец оказался в просторном подвале магазина.

Довольно улыбаясь, к нему подошел Егор Копыто.

— Ну и как тебе?

— Хуже, чем на киче, — признался Фартовый. — Едва вытерпел. Думал, засыпет.

Отряхнув испачканные брюки, он спросил у Романа:

— Сколько же метров этот лаз?

— Получилось двадцать восемь, — уверенно ответил Роман.

— Откуда такая точность?

— Я веревкой отмерял.

— А я думал, что прополз целый километр.

— У меня поначалу такое же чувство было, — согласился Савва Назарович. — А потом ничего, привык.