Бубновый туз

Овчинский с медвежатником и Егором успели хорошо обосноваться в подвале. На столе горели свечи. Тяжелая металлическая дверь, отделявшая магазин от подвала, выглядела какой-то обманутой, ей так и хотелось покрутить фигу, и Фартовый едва удержал себя от подобного жеста.

— Где рыжье? — спросил он слега дрогнувшим голосом.

Возбуждение Романа невольно передалось и ему. Следовало бы спросить как-то понейтральнее. Однако не получилось, и сейчас Кирьян ругал себя за это.

— Вот… В ведре. И еще много всего… Деньги… Ну ты глянь в ведро-то…

Обыкновенное ведро, слегка побитое, поцарапанное. Его содержимое закрывала какая-то тряпка.

— А лохмотьями-то чего закрыли? — удивился Кирьян.

— А ты взгляни, — с некоторым придыханием ответил Роман.

Фартовый брезгливо поднял тряпку. Поверх брюликов, сложенных кучей, лежала корона.

— Та самая? — невольно вырвалось у него.

— Похоже. На ней царское клеймо.

— Откуда она здесь?

— Трудно сказать. Как-то раздобыли. А потом ведь корон много было, на каждый праздник. Даже на будни.

— Теперь понятно.

Кирьян накинул тряпицу на корону. И вправду, глаза режет.

— Продавать-то ее как? Просто так не сплавишь, — заметил Егор Копыто.

Пахан только хмыкнул:

— А чего тут мудрить-то? Золото и бриллианты… Уж как-нибудь они проживут друг без друга.

— Так-то оно так, но уж больно не хочется такую вещь портить.

— Другого выхода нет! Не успеешь к скупщику сунуться, как чекисты сгребут.

— А может, все-таки попробуем?

— Ладно, после поговорим…

Кирьян приподнял ведро. На вес впечатляет.

— А это что? — показал Кирьян на большую набитую сумку.

— Деньги, — просто ответил Егор. — Выручка. В пятницу должны были в банк сдать. Да что-то у них там не заладилось.

— Нам только лучше!

— И мы о том же.

Всего набиралось немало. Просто так не унести.

— Об экипаже надо было бы подумать. Не тащить же все это на себе через весь город, — вздохнул Тимошин.

— Тут машина нужна, с ней понадежнее будет.

— А кто вам сказал, что я не подумал об этом, — усмехнулся Кирьян. — Сейчас Гаврила с Колькой-шофером подойдут, чего-нибудь придумаем. Так ведь, Овчина?

— Конечно, оно так, — потупившись, сказал Роман. — Только мы никак не думали, что так быстро стену сломаем. А машине стоять на виду тоже как-то стремно. Внимание привлекает. Ты хорошо придумал… Я вот что у тебя хотел спросить, Кирьян, что это за баба с тобой была? Может, я чего-то путаю, но мне кажется, что я ее уже видел.

Кирьян нахмурился и сказал с некоторым вызовом:

— И где же ты ее мог видеть?

— Среди чекистов!

— Как же это получается, угодил в Чека и живым выбрался? — настороженно спросил Кирьян.

— А ты послушай… Помнишь, в прошлом месяце блатхату Розалии легавые накрыли?

— Помню. Только к чему ты это?

— Я ведь тоже там был. Меня вместе со всеми тогда накрыли, только среди легавых земеля мой питерский затесался. Отцы наши крепко дружили. Когда жиганов в грузовичок сажали, он подмигнул мне и как бы невзначай отвернулся. Ну я и дал деру!

— Подфартило.

— Фортуна улыбнулась, — охотно согласился Роман. — Думал, что паровозом пойду. Так вот что я хотел сказать, дамочка одна с легавыми была, уж очень на эту похожа. Ты в ней уверен?

— Не лезь не в свое дело! — скрипнул зубами Кирьян, подавшись вперед.

Овчина невольно отступил в сторону и примирительно произнес:

— Как скажешь, Кирьян… Не мое дело. А потом, может быть, у меня струя в глазах была. Чего только не померещится с перепою. Без обид, Кирьян?

— Все путем. Я со своими делами сам разберусь. Давайте потихоньку вытаскивать брюлики отсюда. Чего же им в безвестности пропадать? Как вытащим, машину искать надо.

— Понял! — с готовностью отозвался Егор.

Часть II ВЫКУП ЗА ИЛЬИЧА

Глава 22 А НУ ВЫЛЕЗАЙ, НЭПМАН!

Сегодня утром на Новинском бульваре кто-то угнал автомобиль. Гиль оставил его без присмотра всего-то на полчаса, когда провожал Ленина до квартиры Бонч-Бруевича. Вернувшись обратно, машины уже не обнаружил.

История получалась более чем скверная — угнали машину вождя революции!

Некоторое время Гиль потоптался на тротуаре, надеясь на чудо, — а вдруг баловник сделает кружок по кварталу и доставит казенное имущество на прежнее место. Но время неумолимо шло, а машина все не появлялась.

Вконец отчаявшись, Гиль поднялся в квартиру Бонч-Бруевича и, потупив перед Лениным взгляд, сообщил о пропаже автомобиля.

Владимир Ильич молча выслушал покаянную речь шофера и, всплеснув руками, сказал:

— Ничего не знаю, батенька! Вы отвечаете за машину. Ищите… И без нее не возвращайтесь!

Тревожить Дзержинского Гиль не стал. Да и зазорно как-то! К тому же сейчас Феликсу Эдмундовичу не до того! Подвалы Лубянки набиты контрой разного толка да жиганами всех мастей.

Едва ли не в очередь на расстрел стоят!

Так что придется рассчитывать на собственные силы.