Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Понимал Олег и глубинные мотивы такого решения. Мать — умная, практичная женщина — решила развязать ему руки в обустройстве личной жизни. Нельзя же зацикливаться на своём горе, нужно продолжать жить. Вот он и продолжает…

С Вией его свёл случай — полтора месяца назад в расследовании уголовного дела было необходимо участие педагога. С тех пор они вместе. Олегу нравилась её неопытность, сочетающаяся со страстностью. Ему нравилось ненавязчиво обучать девушку премудростям взаимоотношений мужчины и женщины, его устраивала её тихая преданная любовь.

«Так почему же ты, Олег Семёнович, заглядываешься на других хорошеньких женщин? — в который уже раз он задавал себе этот вопрос. — Почему ты никогда не отказываешься от разнузданного секса с Лидкой Ковалёвой — весёлой, разбитной девчонкой, живущей по соседству? Да потому что продолжает жить твоё тело, а сердце сковано бронежилетом, и неизвестно, когда оно его скинет! Ты отогреваешься теплом любви своих девчонок, а сам не можешь дать им своего тепла — сердце твоё не греет! Ну, и что же теперь со всем этим делать? А ничего, жить! Просто жить! А жизнь — она подскажет…»

Олег тряхнул головой: «Хватит этих рефлексий! Ведёшь себя, как институтка»! Он с удивлением отметил, что уже несколько минут стоит под дождём у входа во флигель следственного отдела. «Доиграешься ты со своей интеллигентщиной! Будь проще — и люди к тебе потянутся»! — одёрнул он себя, вспомнив любимое изречение своего друга Ояра Долгоногова.

Олег вошёл в свой кабинет. Первым делом он, раздевшись по пояс, повесил сушиться промокшую куртку, свитер и футболку. После чего облачился в форменную рубашку из висевшего на вешалке «дежурного» комплекта. Но согреться не удавалось. Тогда он набросил на плечи шинель и растопил печку. В кабинете стало тепло и уютно. Олег поставил стул поближе к печке и уселся на него. Хотелось ни о чём не думать — просто смотреть на огонь, наслаждаясь его теплом.

— Привет, есаул! — в кабинет вихрем влетела Ленка Симоненко, за свой маленький рост прозванная в отделе «карманным следователем».

Старшему следователю, капитану милиции Елене Анатольевне Симоненко исполнился тридцать один год. Дюймовочка с точёной фигуркой и детски-миловидным личиком, стремительная и непосредственная — она была любимицей следственного отдела и очень серьёзным профессионалом. Лена была замужем, растила дочь, но, как и у большинства служащих в милиции женщин, семейная жизнь у неё не задалась, брак трещал по всем швам. Свои проблемы Ленка скрывала, как могла, и на людях всегда была весёлой и улыбчивой. Многие её подследственные, обманутые «неподходящей», по их мнению, для следователя внешностью, отнеслись к ней без должной серьёзности и поплатились за это — следователь Симоненко своё дело знала туго. Совсем недавно её стараниями упекли на долгий срок матёрого рецидивиста по кличке Кость. Ленка панически его боялась — Кость запугивал её. Поэтому, в нарушение инструкции, дверь следственной камеры во время допросов всегда была приоткрыта, и около неё на всякий случай находились дежурный по ИВС и кто-нибудь из следователей. Олегу тоже не раз приходилось сопровождать её на допросы, поэтому он и решил, что Ленка опять хочет попросить его сходить с ней в ИВС.

— Привет, стрекоза! — улыбнулся он. — Сейчас маленько обсохну, и пойдём…

— Куда? — от изумления у Ленки округлились глаза.

— Как куда? В ИВС, конечно. Ты же за этим пришла — опять, небось, подстраховка нужна?

— Нет, это нормально? Островецкий, ты совсем зарапортовался! К тебе приходит молодая, привлекательная, надеюсь, женщина, а ты зовёшь её в тюрьму, в грязную, вонючую камеру.

— А куда мне её звать? — ошалело спросил Олег.

— Ну, в кафе, в ресторан, — в весёлых, озорных глазах Ленки прыгали бесенята.

— Знаешь, малая, — Олег позволял себе иногда её так называть, — ресторан и кафе могут предсказуемо закончиться постелью. М не-то так-сяк, а тебя уж прополощут по полной программе. Наши отделовские дамы такого «счастья» не упустят…

— Да, уж тут ты прав, — Ленка решила немного сбавить обороты. Дружеская, с элементами лёгкого флирта, пикировка, грозила перейти грань, за которой предстояло уже что-то решать. События вполне могли развиться в сторону «служебного романа» со всеми его непредсказуемыми осложнениями.

— Ладно, я побегу, — она резко повернулась на каблучках, собираясь выйти из кабинета.

— Погоди, чего приходила-то? — задержал её Олег.

— Господи! — Ленка всплеснула руками. — Совсем из головы вылетело, умеешь же ты запудрить мозги женщине!

— Я!? — вытаращился Олег.

— Замнём, — улыбнулась она. — Короче, звонили из госпиталя: Лёвка там, просил тебя срочно прийти…

— Что случилось-то? — всполошился Олег. — Лёвка нарвался?

— Да нет, — перебила Ленка, — просто забрали вчера вечером с аппендицитом.

— Ф-фу! — выдохнул Олег. — Симоненко, ты всё-таки, хотя и толковая, но баба! Нет, чтобы спокойно сказать: «У начальника аппендицит, и его забрали в госпиталь». И всё ясно и понятно. А ты: «Шеф в госпитале»! Иди, знай, что там: может, подрезали или по башке тюкнули? Так и инфаркт получить недолго…