Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— Соберись, соберись, — Олег отвернулся к окну. Он тоже был немного взволнован. Не каждый день следователю доводится выпускать подследственного, доказав его невиновность, и это, оказывается, приносит куда больше удовлетворения, чем отправка за решётку матёрого преступника.

— Конечно, можно было бы выпустить тебя вчистую, без подписки, но такова процедура. А вдруг суд потом решит, что ты ужасный разбойник. Скажут потом: Островецкий бандюков выпускает, — за внешней грубоватостью Олег пытался скрыть некоторую неловкость, ведь по сути дела по его милости Художник больше месяца просидел в СИЗО. Хотя, как это там говорил Жеглов: «Вины без вины не бывает». Пить надо было меньше — вот и не попал бы в неприятную историю.

Крауклис, наконец, подписал бланк подписки о невыезде и молча взглянул на Олега.

— А знаешь, Карлис, — хмуро начал Олег, — я не собираюсь приносить тебе извинения. Во всех своих бедах виноват ты сам. Не пил бы — не лишился бы семьи, работы… В конце концов, не попал бы на нары. И вот тебе мой совет: бросай пьянствовать! Иначе в следующий раз влипнешь по-крупному, и ещё не факт, что кто-то потом будет с тобой возиться, как мы с Долгоноговым.

— Товарищ майор, — Крауклис наконец справился с собой, но голос его ещё дрожал, — я не знаю, поверите Вы мне или нет, но я долго думал — было время. Я больше ни капли спиртного в рот не возьму. Из-за этой проклятой водки я и так уже лишился почти всего на свете: дочки, жены, друзей… Вы думаете, я не понимаю, что из-за меня у вас с Долгоноговым были неприятности? Я всё прекрасно понимаю. Просто, спасибо вам за то, что вы оказались людьми!

— Ладно, иди к дежурному, получи свои вещи, — Олегу было почему-то неловко выслушивать эти слова признательности.

Крауклис благодарно кивнул и направился к двери. У порога он обернулся и посмотрел на Олега. В глазах его читалось сомнение.

— Карлис, что-то ещё? — удивлённо спросил Олег.

— Простите, не знаю, товарищ майор, нужно вам это или нет, — наконец решился тот, — но вчера вечером к нам в камеру посадили одного малолетку. И тот сразу начал изображать из себя крутого, говорил, что ему ничего не стоит убить человека, что он уже порешил одного своего приятеля… Не знаю, может, просто болтал, чтобы цену себе набить: бывает, знаете, испугался в камере…

— Ладно, Карлис, иди, я разберусь, — задумчиво пробормотал Олег.

Крауклис, растерянно потоптавшись, покинул кабинет. Олег открыл пухлый том уголовного дела и стал продумывать план обвинительного заключения, но что-то мешало сосредоточиться. Он вышел из-за стола и, засунув руки в карманы, принялся молча ходить взад-вперёд по кабинету. Что-то в словах Крауклиса его насторожило. Олег подошёл к телефону и набрал номер начальника ИВС.

— Старший лейтенант милиции Ивасюк слушает, — донеслось из трубки.

— Скажи-ка мне, старший лейтенант милиции Ивасюк, а в какой камере у нас сидел Крауклис?

— А, Олег! Сейчас посмотрю, — было слышно, как Ивасюк зашуршал бумагами. — Вот, в пятой…

— А кто, кроме него, там ещё обитает?

— Так: Кравцов — матрос с сухогруза «Козельск» — получил пятнадцать суток за пьяный дебош в интерклубе, Буров — ну, это известный «домашний боксёр» — опять жену поколотил. Тоже пятнадцать суток. И вчера вечером посадили малолетку — Прохорова Виталия — устроил драку возле ресторана, опять же оказал сопротивление пэпээсникам — получил пять суток. А что?

— А скажи-ка мне, господин начальник ИВС, как это у тебя подследственный оказался в одной камере с административно арестованными? И как малолетка оказался в одной камере со взрослыми?

— А куда я их дену? Все камеры переполнены, — начал заводиться Ивасюк. — Между прочим, Шестаков решает, кого куда сажать — он сейчас исполняет обязанности зама по оперативной работе. А я лишь исполняю его распоряжения. Среди уголовных Крауклис самый спокойный, вот Шестаков и приказал посадить всех административников к нему, а потом и малолетку этого… А то, блин, подельников в одну камеру не сади, уголовников с административниками — не сади, малолеток со взрослыми тоже нельзя, женщин — отдельно… Где я вам камер на всех напасусь? У меня ИВС не резиновый! Я того умника, что инструкции пишет, пригнал бы сюда и сказал: вот тебе камеры, вот тебе контингент — решай задачу со многими неизвестными, рассаживай!

— Ладно, не бухти! Инструкция составлена толково, только под каждую такую бумагу нужны средства для реализации, а с этим у нас всегда была напряжёнка. Считается, что главное нарисовать правильную бумагу, а дальше всё само пойдёт, бумага тебе новые камеры построит… Кстати, женщин у тебя на постое сейчас нет — так что не прибедняйся, сирота. Лучше принеси-ка мне материалы на Прохорова.

Спустя несколько минут в кабинет Олега вошёл взъерошенный Ивасюк.

— Не ожидал, Олег, что на меня наезжать будешь. На вот, посмотри все бумаги — всё чин чинарём! Все меня валтузят: начальник отдела, Шестаков, прокурор — теперь вот и ты…

— Угомонись! — прикрикнул на него Олег. — Мне на твою кухню — с высокой колокольни… И без меня найдётся, кому тебя отыметь! Скажи-ка лучше, ты его фотографировал?