Будь моей нежностью

— Богдан! — верещит Гузель. — Он едет прямо на нас!

Многотонная фура, потерявшая управление, несётся на всех парах по встречке, мне в лоб, и я резко выкручиваю руль в противоположную сторону, вдавливая педаль тормоза в пол. Но что-то идёт не так. Педаль мягко продавливается, не оказывая никакого сопротивления, и моя тачка на полном ходу летит в лесок. Первое время я ещё пытаюсь как-то контролировать этот процесс, но я бессилен как-либо исправить ситуацию — наткнувшись на непреодолимое препятствие на пути, машину швыряет на крышу, а потом дважды перекатывает на бок.

Через кровавую пелену я отыскиваю взглядом Гузель и пытаюсь выбраться. На удивление, я не чувствую боли, скорее всего, действую чисто на адреналине.

Меня подгоняет запах тлеющего пластика — въедливый, химический, удушливый. А стоит мне только выбраться на сырую траву, как из-под крышки капота начинает валить густой чёрный дым. Языки пламени, что вырываются наружу из-за покорёженного металла, не останавливают моих попыток освободить из железного плена Гузель.

Даже её ужасный вид, залитые кровью лицо и грудь не в силах меня остановить. Я не хочу сдаваться, просто не могу. Голыми руками раздираю стёкла, металл и пластик, но всё равно оказываюсь медленнее огня.

Чувствую, что времени мало. Гузель приходит в себя от чувства от жара, касающегося её тела, и истошно орёт.

За несколько секунд до взрыва я, наплевав на осторожность и все её повреждения, тяну женщину через раскуроченное своими силами отверстие, подальше от объятого пламенем автомобиля.

Я уверен, ничего непоправимого, кроме смерти, не может случиться с человеком. Главное, что она жива!

Наши дни.

Когда с рыбалкой на сегодня покончено, мы с Русланом запекаем богатый улов на гриле и ведём неспешную болтовню ни о чём. Мне даже удаётся немного расслабиться и забыть о чёртовой Асе, которая полностью завладела моим разумом.

Но её имя то и дело всплывает в разговорах за ужином. Сам Хасан проявляет чрезвычайный интерес к девчонке, что никоим образом не устраивает меня. Но предел наступает на конкретной фразе:

— Во времена нашей с твоим дедом молодости, Богдан, в спорных ситуациях всегда пользовались правом первой ночи.

Старик смотрит на меня свысока. Что, мол, на это скажешь, приятель?

— Я уверен, что наш случай и близко не подходит под вышеупомянутую характеристику как спорный. — заявляю я ни секунды немедля. — И чёрта с два я позволю кому-то прикоснуться к своей жене.

— Фиктивной жене, — напоминает Хасан.

— После того, как я консумирую брак сразу после официальной части, Ася станет моей женой и только моей проблемой, — твёрдо заявляю им. — Ни до, ни после этого момента я не позволю никому и пальцем коснуться девушки.

— Это если я сочту, что ты сдержал слово. — говорит тихо Хасан.

— Я принесу чёртову простынь и заключение гинеколога.

Хасан смеётся, закидывая голову назад.

— Мальчик мой, я тебе прямо сейчас могу нашлёпать сотню заключений, что Гузель чиста как дева Мария! А поставить на простыни пару пятен крови и вовсе труда не составит.

— И что вы предлагаете? Снять на камеру хоумвидео и выслать вам почтовым голубем? — цежу сквозь зубы.

— Боюсь, что Руслану придётся приглядеть за тобой, Богдан.

— Приглядеть? — переспрашиваю в полном неверии. — Свечку держать будет? — и тут же поворачиваюсь к самому Руслану. — Племянницу свою разглядывать собрался?

Вскакиваю из-за стола, не в силах больше выдержать всё это. С меня довольно! Старый маразматик уже не знает, куда направить свою энергию.

— Сядь, Богдан. — говорит Хасан холодно и резко. — Ты сам знаешь, что мы не можем рисковать всем из-за твоей слабости к этой девке.

— Нет никакой слабости, — стискиваю челюсть.

— Тогда и вовсе не проблема, — довольно кивает мужчина. — Никто в твою спальню заходить не будет, просто со стороны послушает, чтобы всё прошло, как надо.

Ещё несколько дней я провожу здесь, пытаясь убедить Хасана, что всё и так пройдёт, как надо. Или же убедить Руслана, что я сижу на слишком плотном крючке и собираюсь сдержать слово.

Но Руслан слишком трусоват, чтобы воспротивиться воле Габбаса. Есть у меня нехорошее предположение, что это проделки Гузели. Иначе откуда вдруг у её отца зародились сомнения относительно моих планов?

Я чувствую себя связанным по рукам и ногам. Хлопнуть бы Хасановых, да Руса заодно. Вот прямо сейчас, притопив тела в болотах. Какова вероятность, что кто-то обнаружит их на закрытой частной территории, пока вода, рыбы и бактерии не сделают своё?

Я уверен, что нет ничего невозможного. Но за Хасаном большая семья, которая непременно отомстит, а за моей спиной — Ася, мать, сестра. И я не могу рисковать ими. Должен быть другой выход. Я уверен, что рано или поздно его отыщу.

Перед самым отъездом я обнаруживаю Гузель на террасе.

— Торопишься к принцесске? — не глядя бросает она.

— С какой стати? — усмехаюсь в ответ.

Самому себе никогда не признаюсь, что скучаю. Кроме нескольких сдержанных разговоров по телефону и одного сообщения от Аси за эти дни не было больше ничего.