Будь моей нежностью

— Совершенно не то, что нужно, — изрекает она. — Разве вы не получили моё сообщение? Вы ответили: «Окей», как по мне, это означает, что вы учтёте все пожелания клиента.

— Те варианты, которые вы выбрали для примерки абсолютно не подходят под тип внешности невесты, — возражает ей Римма. — Я опиралась на фото и ключевые моменты вашего описания.

— Это слишком простые платья! Для мероприятия такого уровня…

— Я надеюсь, вы шутите? Это всё — ручная работа. Эксклюзив. Вполне соответствуют последнему слову моды.

— И мне понравились несколько вариантов, — тихо вставляю я.

Не знаю, почему Элеонора игнорирует приказ Богдана, в том случае, конечно, если он сдержал слово, но эта неприятная особа садится рядом со мной и перетягивает к себе каталог.

Римма смотрит на меня, не понимая, как ей следует себя вести, и тут мне звонит сам Богдан.

— Ася! — рявкает он, но в то же мгновение его голос смягчается. — Куколка, к тебе приехал организатор свадьбы?

— Да, Богдан, мы как раз подбираем ресторан, — лепечу я в трубку.

— Пусть арендуют отель с приличным банкетным залом. Лучше за городом.

— Как пожелаешь.

— Если не присмотришь вариант получше, конечно, — тут же слышится оговорка. — Всё будет так, как хочешь ты.

То ли он себя пытается убедить, то ли меня, то ли просто учится считаться с моим мнением, но мне приятна эта своеобразная забота.

— Куколка, — его голос становится плоским и бесцветным, — скажи-ка, милая, а Элеонора поблизости?

— Да, Богдан, что-нибудь передать ей?

— Передай ей, пожалуйста, трубку, а то свою она, видимо, потеряла! — снова вспыхивает яростью мужчина.

Я протягиваю телефон его помощнице и говорю:

— Это вас. Богдан Давыдович.

Она едва заметно хмурится, но тут же навешивает на лицо улыбку, принимая у меня из рук пышущую гневом коробочку.

— Да, Богдан Давыдович, я вас слушаю.

— Курица! Идиотка! — кричит мой жених так громко, что я чётко различаю каждое его слово. — Нахрена тебе телефон, если до тебя невозможно дозвониться?! Совсем распоясались! Никакого порядка! Забыли, за что деньги получаете?

— Богдан, я…

— Я! Я! Я запрещаю тебе принимать участие в организации свадьбы! Усекла? — судя по взгляду, направленному на меня, вот так просто и без лишних объяснений Богдан уважил мою позицию и зажёг огонь лютой ненависти в своей подружке. Надеюсь, она меня не сожрёт ночью! — Я не слышу, Элеонора!

— Я всё поняла, Богдан Давыдович.

— Скрылась оттуда поживее, — распоряжается напоследок Богдан. — Асе телефон верни и впредь держи свою мобилу на видном месте. Усекла?

— Да, Богдан Давыдович.

Вся пунцовая, Элеонора поднимается со стула и протягивает мне телефон. Я не чувствую своего превосходства над этой женщиной. Поступок Богдана смущает меня.

— Это я, — тихо говорю ему.

— Ты довольна, куколка?

Довольна ли я? Я не чувствую удовлетворения. Но я не успеваю проанализировать свои ощущения.

— Богдан, — слышится с той стороны телефонного звонка капризный женский голос, — я уже заждалась тебя. Ты скоро закончишь утешать свой детский сад?

Детский сад? Это она обо мне? Значит, вот, что думает обо мне Богдан на самом деле?

Мысли в голове разбегаются. Почему на его мужской сходке, на природе, на рыбалке, где, по его словам, не место женскому полу, с ним вообще находится женщина?

— Я надеюсь, что ты довольна, куколка, — бросает мне Богдан. — У меня дела. Выбирай для свадьбы, что хочешь. Я оплачу любое твоё пожелание.

Он просто отключается, а во мне снова поднимается горечь желчи. Детский сад, значит? Ну уж я вам устрою детский сад, Богдан Давыдович!

Поначалу мне хочется отчебучить чего-нибудь эдакое со свадьбой, но я быстро остываю, понимая, что если Богдан прав и я проведу с ним всю свою жизнь, то глупо портить первую и, вероятно, единственную свадьбу. Поэтому, пока в моей голове зреет новый план, я мстительно потираю ладошки, выбирая всё самое дорогое, что может предложить мне Римма.

Эта женщина каким-то немыслимым образом ловит мою волну и направляет отрицательную энергию в мирное русло. К концу этой встречи я не только выбираю платье, пригородный отель, торт, свадебный декор, чёртов букет невесты и даже лимузин, но и умудряюсь трезво взглянуть на ситуацию.

Богдан Давыдович — бабник. Разве это новость? Нет. А то, что он не привык считаться ни с кем, новость? Нет. Но он по-своему заботится обо мне, правильно? Хотя я и не уверена, входят ли все его любовницы в круг лиц, которых мужчина относит к своей семье, мне хочется верить, что это не так. Иначе какой в этом всём смысл?

Я тепло прощаюсь с Риммой, убираю чехол с платьем и фатой в свой шкаф и быстро собираюсь к бабушке, где провожу несколько часов, вплоть до отбоя, пока медсестра не гонит меня.

Я рассказываю бабушке о том, какой будет моя свадьба, о щедрости Богдана, о том, как я сожалению, что сам он не смог быть со мной в такой ответственный момент и как я надеюсь, что ему понравится мой выбор.

— Конечно, понравится, — улыбается бабушка. — Иначе и быть не может. Не волнуйся.

— Ох, бабулечка, как же мне не волноваться, ведь я так не хочу его разочаровывать! Богдан и так считает меня ребёнком…