Будь моей нежностью

Остаток недели проходит в нервном ожидании. Я не покидаю дом, предпочитая руководить работой офиса удалённо, скрываясь в кабине на несколько часов в день. Обычно тогда, когда Ася отдыхает. В остальное время мы планируем детскую, гуляем по саду, едим и смотрим старые романтические комедии.

За каждый новый просмотр расстояние между нами незримо сокращается, и больше нет былого напряжения. Почувствовав мою заботу, Ася постепенно расслабляется и позволяет мне эту самую заботу проявлять.

Мне хочется исполнить любой её каприз, любое желание, но она скупо молчит, тихо улыбаясь и оттаивая.

К моменту, когда приходит время ехать на вечеринку Хасана, натянутость наших отношений трещит по швам, преобразовавшись в нечто большее.

Перед входом в ресторан я торможу, склоняюсь к её лицу, заглядывая в глаза.

— Уйти не предлагаю, нет такой возможности. Помаячим на глазах у гостей с час и уедем. Главное, держись возле меня, куколка. Если кто-то с тобой заговорит, поддержи беседу, но не более того.

— Да поняла я, поняла, — шепчет Ася.

И вдруг впивается в мои губы настойчивым поцелуем. Первобытный, несдержанный, он моментально пробуждает огонь желания. Совершенно не уместного в этих обстоятельствах.

— Ну всё, куколка, пора, — отстраняюсь от неё, тут же натыкаясь взглядом на Гузель. Она усмехается, закатывая глаза. Недоброе предзнаменование.

Мы входим в шикарный зал ресторана, и я подхватываю руку Аси, обозначая границы для окружающих нас людей.

И сколько бы я не увиливал, удачно лавируя между группками людей, всё равно наступает тот момент, когда мы сталкиваемся с Хасаном.

Он стоит в окружении своих родственников. Рядом коляска Гузели, с ней болтает Самойлов. Как-то так получается, что толпа между нами расступается и мы вдруг оказываемся прямо перед ними.

— Богдан, мальчик мой, — скрипучим лающим голосом протягивает Габбас. — Очень рад, что ты со своей супругой почтили меня своим визитом. Асенька, давно не видел тебя. Отлично выглядишь. Как здоровье?

Мне чудится скрытая угроза, и я чуть крепче сжимаю руку своей жены.

— Спасибо, мне уже лучше, — со спокойной улыбкой говорит Ася.

— А было плохо? — скептически спрашивает Хасан.

Ася изгибает бровь изящной дугой.

— Прошу прощения? Я тяжело справлялась с потерей бабушки…

— Ах, да! Прими мои соболезнования. Надеюсь, твой супруг оказал тебе поддержку?

— Да, спасибо.

— Как пансионат? Понравился? — вклинивается в разговор Руслан, отвлекаясь от Гузели.

Ася бросает на меня быстрый взгляд, но тут же навешивает на лицо улыбку:

— Спасибо Богдану Давыдовичу, он всегда даёт мне всё самое лучшее.

— Приятно слышать, — усмехается Хасан. Этот обмен любезностями закончится наконец?! — Богдан, удели, пожалуйста, мне пару минут наедине.

— При всём уважении, я не хочу оставлять Асю в одиночестве в незнакомой компании, — спокойно, но твёрдо говорю ему.

— А я пока потанцую с племяшкой, — нагло заявляет Руслан, направляясь прямо к моей жене.

Я напрягаюсь. Он не должен ничего

узнать!

— Ася вполне может посидеть за столиком, не стоит беспокойства, — цежу сквозь зубы.

Хасан хватает мою руку.

— Оставь это, Богдан. Руслан не станет портить мне праздник ненужными инсинуациями. Один танец — и ты дальше продолжишь развлекать свою очаровательную супругу.

Засадить бы ему в рожу кулак! Руки так и чешутся. Но Ася касается моего плеча:

— Всё в порядке, Богдан. Это всего лишь танец с родственником.

Надеюсь, он не обернётся для нас кошмаром!

До хруста сжимая челюсть, наблюдаю, как чёртов Рус уводит в толпу мою куколку.

— Не веди себя, как неандерталец, тебе не идёт! — бросает Гузель, и я испепеляю её взглядом.

— О чём ты хотел поговорить, Хасан? Давай покончим с делами и продолжим веселье!

— Ну давай, — кивает он. — Только отойдём.

Мы выходим на широкую террасу, и старик прикрывает двери в зал, отрезая звуки музыки. Внезапная тишина оглушает. Словно в замедленной съёмке я наблюдаю, как дряблое лицо моего противника ожесточается, и он кривит рот в брезгливой улыбке.

— Я знаю про твою маленькую тайну, Тагоев!

Тяжесть последних дней и всех этих лет наваливается на меня грузным комом, затрудняет дыхание. Перед глазами плывёт, а я чувствую только глухую ненависть и ярость. Неужели Рашида ослушалась и так подставила всю нашу семью?!

Я уже твёрдо знаю, что не собираюсь сдаваться. Всё закончится здесь. Сейчас.

Бросаюсь на Габбаса, не дожидаясь ни его охраны, ни родственников. Как же меня всё это достало! Глупый, зарвавшийся старик, который не знает ни пощады, ни чувства меры. Берёт чужое в свои загребущие руки. Уничтожает. Идёт по головам.

Я знаю, что это он, а не Дубравин заказал мою семью. А потом и самого Дубравина. Машу Миронову. Их дочь, которую мне удалось спасти лишь чудом. И я точно знаю, что всеми силами, всеми правдами и неправдами я эту жизнь сохраню. И ту, другую, жизнь тоже. Мой ребёнок не погибнет от рук этого честолюбивого подонка. Не станет продолжением кровавого списка негодяя.

И пусть сейчас на моей стороне лишь возрастное преимущество и моя ненависть, я собираюсь одержать победу в этом бою.

Потому что у меня есть козырь в рукаве.