Будь со мной

Ее уровень в канаве уже начинает заметно снижаться, а затем поток быстро исчезает за поворотом дороги. Сара помогает Эйдену выбраться из рытвины обратно на асфальт. Начинает темнеть. Сара смотрит на мешок с песком, который Гарри Баттон подложил под стену. Теперь он на два фута выступает над водой, и уровень воды продолжает снижаться.

Они быстро, насколько могут, возвращаются назад на холм. Эйден вымок до костей и дрожит. «Вот тебе и резиновые сапоги, — думает Сара. — С таким же успехом он мог пойти в них купаться».

Эйден

Ты катался на лыжах в Финляндии и Альпах, но в жизни так не замерзал, как сейчас. Ты чувствуешь, что теряешь контроль над собой, хотя дрожь, по меньшей мере, удерживает от впадения в беспамятство.

Всю дорогу на обратном пути Сара говорит тебе что-то, приноравливаясь к твоему шагу. Ты ее не слышишь. Ветер дует так, будто тебе в лицо плашмя бьется ледяная простыня, поэтому становится тяжело держать глаза открытыми и дышать.

Наконец вы сворачиваете к воротам, и в укрытии сарая ураган немного стихает.

—  Мне нужно переодеться, — тупо произносишь ты.

—  Заходи и прими ванну, — говорит она. — Согреешься по-настоящему.

—  Нет-нет, — отвечаешь ты, заставляя себя не стучать зубами, — мне вполне хватит душа, честно.

Она смеется, и ты понимаешь, что, наверное, выглядишь чудовищно, грязный и мокрый.

—  Ну ладно, если ты уверен. Я приготовлю суп. Заходи на огонек, когда будешь готов, хорошо?

Ты, кивнув, открываешь дверь коттеджа, входишь и захлопываешь ее за спиной. Шум ветра почти полностью стихает, ты стоишь в прихожей с онемевшим лицом и капаешь водой на ковер. Стягиваешь с себя все сразу на том же месте, достаешь все из карманов и складываешь на кухонном столе. Кожа приобрела смешанный оттенок белого с ярко-розовым, а отдельные участки отливают синим. Оставляешь одежду валяться там, где разделся, — штаны свисают из сапог Джима — и сразу направляешься в ванную.

Из душа льется кипяток, от которого иголки по коже, но проблема таким образом решается, и ты чувствуешь, как в тело приливает жизнь. Прогревшись и смыв всю грязь с рук и лица, надеваешь чистые джинсы. Вернувшись в гостиную, начинаешь подумывать о том, чтобы зажечь камин, но тут раздается стук в дверь.

На пороге все еще лежит куча мокрой одежды и грязные сапоги. Ты приносишь корзину для белья и бросаешь в нее все, кроме сапог.

—  Подожди, — кричишь ты. — Секундочку.

Конечно, это Сара. Кто же еще? Ты открываешь дверь, и она утыкается лицом прямо в твою голую грудь, ты еще джинсы не успел застегнуть, так что реакция возникает невольно.

—  Прости меня, пожалуйста, — говорит она.

—  Заходи, — произносишь ты, поскольку ветер с улицы прорывается в коттедж и кожу на груди опять покрывают мурашки. — Я почти закончил.

—  Я начала волноваться; думала, может, у тебя случился приступ или что-нибудь еще. — Она смотрит куда угодно, только не на тебя.

—  Нет, просто нужно было время согреться. Присаживайся. Подожди минутку.

Ты идешь в спальню, достаешь чистую футболку и свитер, с ухмылкой застегивая джинсы. К тому времени как выходишь, она успевает сложить мокрые вещи в машинку и включить режим стирки.

—  Прости меня, — повторяет, сопровождая слова коротким неуверенным смешком. — Думаю, я слишком долго была мамой. Не могу пройти мимо кучи грязной одежды.

—  Все в порядке. Спасибо.

—  Нет, это тебе спасибо за помощь. Не предполагала, что все закончится столь драматично. Я приготовила куриный суп.

—  Быстро справилась.

—  Нет-нет, на самом деле он остался со вчерашнего дня. Думаю, после такого испытания на прочность он тебе не помешает. Хочешь зайти в гости?

Волосы у нее все еще влажные, значит, тоже принимала душ; собрала их сзади заколкой. Выглядит бледной.

—  Конечно, — наконец произносишь ты.

Когда вы вместе выходите из коттеджа, во двор въезжает фургон Королевской Почты и делает аккуратный круг, разворачиваясь передом, чтобы потом удобнее было выехать. Выходит почтальон, вручает Саре пачку конвертов и уезжает раньше, чем вы успеваете дойти до двери. Дождь опять прекратился, но ветер продолжает с воем носиться между домов, и ты спешишь на кухню, где от печи веет теплом, вкусно пахнет супом и время от времени доносится резкий запах мокрой собачьей шерсти. Сара кладет стопку писем на кухонный стол, и вы садитесь. Бэйзил крутится вокруг тебя, со всех сторон обтирая твои ноги. Ты гладишь его по голове, и он испускает довольный вздох. Сара деловито разливает суп в две миски и большими ломтями нарезает бесформенную буханку цельнозернового хлеба.

—  Ну, если не считать спасения соседей, произошло ли что-нибудь с нашей последней встречи?

—  Я встречалась с Софией сегодня утром, — говорит она. — Вот, пожалуй, и все.