Будем как солнце. Книга символов

Там небо — как вечерняя вода, Безжизненно, воздушно, безучастно, В стране, где спят немые города.  Там все в своих отдельностях согласно, Глухие башни дремлют в вышине, И тени - люди движутся безгласно.  Там все живут и чувствуют во сне, Стоят, сидят с закрытыми глазами, Проходят в беспредельной тишине.  Узоры крыш немыми голосами О чем-то позабытом говорят, Роса мерцает бледными слезами.  Седые травы блеском их горят, И темные деревья, холодея, Раскинулись в неумолимый ряд.  

От города до города, желтея, Идут пути, и стройные стволы Стоят, как бы простором их владея.  Все сковано в застывшем царстве мглы, Печальной сказкой выстроились зданья, Как западни — их темные углы.  В стране, где спят восторги и страданья, Бывает праздник жертвы раз в году, Без слов, как здесь вне слова все мечтанья.  Чтоб отвратить жестокую беду, Чтобы отвергнуть ужас пробужденья, Чтоб быть, как прежде, в мертвенном чаду.  На ровном поле, где сошлись владенья Различно-спящих мирных городов, Растут толпою люди-привиденья.  Они встают безбрежностью голов,

С поникшими, как травы, волосами, И мысленный как будто слышат зов.  Они глядят — закрытыми глазами, Сквозь тонкую преграду бледных век Ждет избранный немыми голосами.  И вот выходит демон-человек, Взмахнул над изумленным глыбой стали, И голову безгласную отсек.  И тени головами закачали Семь темных духов к трупу подошли, И кровь его в кадильницы собрали.  И вдоль путей, лоснящихся в пыли, Забывшие о пытке яркой боли, Виденья сонмы дымных свеч зажгли.  Семь темных духов ходят в темном поле,

Кадильницами черными кропят, Во имя снов, молчанья, и неволи.  Деревья смотрят, выстроившись в ряд, На целый год закляты сновиденья, Вкруг жертвы их — светильники горят.  Потухли Отдалилось пробужденье. Свои глаза сомкнувши навсегда, Проходят молча люди-привиденья.  В стране, где спят немые города.

ОСУЖДЕННЫЕ

Он каждый день приходит к нам в тюрьму, В тот час, когда, достигнув до зенита, Ликует Солнце, предвкушая тьму.  В его глазах вопросов столько слито, Что, в них взглянув, невольно мы дрожим, И помним то, что было позабыто.  

Он смотрит как печальный серафим, Он говорит бескровными устами, И мы как осужденные пред ним.  Он говорит: «Вы были в стройном храме, Там сонмы ликов пели в светлой мгле, И в окнах Солнце искрилось над вами. Вы были как в спокойном корабле, Который тихо плыл к стране родимой, Зачем же изменили вы земле?  Разрушив храм, в тоске неукротимой, Меняя направленье корабля, Вы плыли, плыли к точке еле зримой,—  Как буравом равнину вод сверля, Но глубь, сверкнув, росла водоворотом, И точка не вставала как земля.