Будем как солнце. Книга символов

Луна была сокрыта в дымных тучах, Возросших как леса и города. Все ждали тайн и ласк блаженно-жгучих.  Мы донеслись по воздуху туда, На кладбище, к уюту усыпленных, Где люди днем лишь бродят иногда.  Толпы колдуний, жадных и влюбленных, Ряды глядящих пристально людей, Мы были сонмом духов исступленных.  Один, мудрейший в знании страстей, Был ярче всех лицом своим прекрасным. Он был наш царь, любовник всех, и Змей.  Там были свечи с пламенем неясным, Одни с зеленовато-голубым, Другие с бледно-желтым, третьи с красным.  

И все они строили тонкий дым Кю подходил и им дышал мгновенье, Тот становился тотчас молодым.  Там были пляски, игры, превращенья Людей в животных, и зверей в людей, Соединенных в счастии внушенья.  Под блеском тех изменчивых огней, Напоминавших летнюю зарницу, Сплетались члены сказочных теней.  Как будто кто вращал их вереницу, И женщину всегда ласкал козел, Мужчина обнимал всегда волчицу.  Таков закон, иначе произвол, Особый вид волнующей приправы, Когда стремится к полу чуждый пол.  Но вот в сверканьи свеч седые травы

Качнулись, пошатнулись, возросли, Как души, сладкой полные отравы.  Неясный месяц выступил вдали Из дрогнувшего на небе тумана, И жабы в черных платьях приползли.  Давнишние созданья Аримана, Они влекли колдуний молодых, Еще не знавших сладостей дурмана.  Наш круг разъялся, принял их, затих, И демоны к ним жадные припали, Перевернув порядок членов их.  И месяц им светил из дымной дали, И Змеи наш устремил на них свой взгляд, И мы от их блаженства трепетали.  Но вот свершен таинственный обряд,

И все колдуньи, в снах каких-то гневных, «Давайте мертвых! Мертвых нам!» кричат.  Протяжностью заклятий перепевных, Составленных из повседневных слов, Но лишь не в сочетаньях ежедневных,—  Они смутили мирный сон гробов, И из могил расторгнутых восстали Гнилые трупы ветхих мертвецов.  Они сперва как будто выжидали, Потом, качнувшись, быстро шли вперед, И дьявольским сиянием блистали.  Раскрыв отживший, вдруг оживший, рот, Как юноши, они к колдуньям льнули, И всю толпу схватил водоворот.  Все хохоты в одном смешались гуле, И сладостно казалось нам шептать

О тайнах смерти, в чувственном разгуле.  Отца ласкала дочь, и сына мать, И тело к телу жаться было радо, В различности искусства обнимать.  Но вот вдали, где кончилась ограда, Раздался первый возглас петуха, И мы спешим от гнили и распада,—  В блаженстве соучастия греха.

ПРОБУЖДЕНИЕ ВАМПИРА

Из всех картин, что создал я для мира, Всего желанней сердцу моему Картина —«Пробуждение Вампира».  Я право сам не знаю, почему. Заветные ли в ней мои мечтанья? Двойной ли смысл? Не знаю. Не пойму.